В школе в селе Кентубек на перемене рухнули два окна, дети в панике выбегали из школы

А причем здесь помню-не помню?Я говорю о том,что мой отец и мой дядя,занимались строительством в каз. районах в 50-60 годы.А строители среди казаков,были во все времена и из этого дела выводы.И из этого значит,что до моего отца и целлиников,тоже кто то строил дома,но не казахи.Для этого надо быть специалистом.Читай внимательно и соображалку включай…

Вот отрывок из моего повествования о нашей семье:

Дедынька не признал советскую власть. Об этом вполголоса говорили меж собой моя крёстная тётя Пана, и тётя Зина, мама Танечки и Машеньки – моих двоюродных сестрёнок…
– Папа, как из тюрьмы вернулся, забрал нас из Казалинска и в Уральск привёз. Здесь сам, один, построил дом, во дворе – столярную мастерскую – и стал на заказ мебель делать. Советску власть он так и не признал, – рассказывала крёстная тёте Зине, жене брата, лепя пельмени к ужину. – Как в Уральск переехали, он ни в одной организации не работал. Всё, что имеем, – это всё своими руками сделано и с базара заработано.
Дом построен дедом из шпал – он очень красивый, большой, высокий, обшит мелкими дощечками, сложенными в замысловатые узоры и покрашенными в светло-зеленый цвет с белой окантовкой. Таким же цветом выкрашен высоченный забор, широкие, плотно закрывающиеся ворота и массивная калитка. Три окна, выходящие на улицу, вечером закрываются ставнями. Крыша крыта железом, крашенным в коричневый цвет, – она с жестяными водоотводами, по которым дождевая вода уже на земле стекает в бетонные желоба.
Чтобы зайти в дом, надо сначала подняться на крыльцо со ступенями и поручнями. Поднявшись, открываешь дверь – и ты уже на летней веранде, которая тянется вдоль всего дома, отчего в нём с этой стороны недостаточно светло. Там до наступления сильных холодов на керогазе готовят пищу. Там же, в уголке, в теплое время года стоит умывальник с оригинальным краном, какого я больше нигде и ни у кого не видел: такая красиво загнутая медная дулька, больше похожая на украшение. Её надо просто повернуть к себе – и бежит вода. Почти все, кто впервые подходил к умывальнику, спрашивали: «А кран где?» Умывшись, ещё два-три раза поворачивали к себе дульку-кран и удивлялись: «Надо же!»
Проходишь дальше – и попадаешь в кухню, где печь разделяет огромную комнату на зимнюю кухню и столовую. За печкой стоит кровать деда и бабули, рядом с ней стол – за ним кушают в постные дни дед, бабуля и крёстная, в обычное время, питаясь со всеми вместе, в столовой. Пройдешь ещё дальше – там огромный зал, отделённый от столовой двустворчатой дверью. Уже в зале, если посмотреть по правую сторону, увидишь ещё две комнаты: одна – комната крёстной, другая – для гостей. Полы в доме крашеные, а вся мебель – это творение ума и рук деда, а также двух его сыновей: моего папы и дяди Андрея. В доме имеется паровое отопление, от печного котла, – большая редкость для того времени.
Во дворе ко всем постройкам проложены бетонные дорожки. Самая широкая – к столярной мастерской, где постоянно кипела работа и громоздились огромные кучи стружек, которые вечером собирали в бумажные мешки, утрамбовывали и складывали в дровяной сарай – это запас на зиму, для растопки печки в доме и бане. Но чаще за отходами приезжал грузовик, их грузили снеговыми лопатами в кузов и увозили на продажу – на строительстве домов стружкой, вперемешку с золой, утепляли крыши. Этот же грузовик забирал готовую мебель, а также привозил материал для её изготовления: доски, фанеру, брусья.
Сколько помню деда, он всегда делал на заказ мебель, которая тогда была в большом дефиците. Без работы он не оставался. Заказы в основном шли от «нужных» людей, поэтому в нашей семье в то время нужды не знали: мясо, тушеные мясные консервы, масло, колбасы, сыр, индийский чай и прочий дефицит у нас не переводился. Да и любые проблемы решались за счёт таланта и мастерства дедули.
Старый казак знал такие секреты в своем деле, которые передаются только по наследству, от отца к сыну. Он мог при надобности запросто просверлить отверстие в стекле – и стекло оставалось целым, с дыркой в нужном месте. По особому рецепту варил столярный клей, которым намертво склеивал деревянные заготовки, заливал зеркала таким образом, что в них можно было смотреться с обеих сторон.
Дед был тоже «нужный» человек. Про таких людей тогда говорили: имел связи. Он мог договориться об устройстве на работу, в учебное заведение, решить и другие вопросы, а как умудрялся не быть привлечённым за тунеядство в то время, не числясь на государственной службе, – для меня и по сей день остаётся загадкой. По крайней мере, дед никогда не говорил, что где-то работает или работал. Он всегда трудился у себя в мастерской и ещё иногда ходил торговать на базар, где продавал топоры, топорища, молотки, гвозди и ещё всякую мелочь. Но основной целью посещения базара был прием заказов от клиентов, которых старообрядец не желал принимать у себя на дому, предпочитая это делать на рынке. Возможно, дед через «нужных» людей, сделал себе инвалидность или где-то числился на службе, но это так и осталось неизвестным. Старый низовский казак многое держал в себе, никогда ни с кем не делился, так и ушёл из жизни, мало что поведав из прошлого….

Кстати УН,если захотите опубликовать у себя полную версию,могу предоставить полную версию…