Виктор Храпунов: «Назарбаев приглашал меня вернуться» (ЭКСКЛЮЗИВ «УН»)

На прошлой неделе редактор «Уральской недели» принял участие в саммите по демократии и правам человека, который проходил в Женеве. Организаторы саммита предложили ему встретится в Женеве с Виктором Храпуновым. Так как разговор длился более трех часов, мы публикуем лишь часть интервью с опальным политиком.

— Виктор Вячеславович, добрый день. Во всех интервью, которые у вас брали, чаще всего вас просили вспомнить о том, чему вы были свидетелем когда работали в системе власти. Я же предлагаю начать наш разговор с небольшого прогноза на будущее. То есть поговорить о Назарбаеве в прошедшем времени и о Казахстане в будущем. Представим себе, что Назарбаева уже нет и совершенно демократические обстоятельства сложились для честных выборов. Поэтому вопрос такой: при таких обстоятельствах вы рассматриваете возможность своей политической карьеры в Казахстане?
— Спасибо за вопрос. Ну, я никогда себя от Казахстана не отделял и сейчас не отделяю. Это моя родина. Политическая карьера в демократичном Казахстане вполне возможна. Потому что, живя сейчас в Европе, в Швейцарии и глядя на то, как здесь строится гражданское общество, вольно невольно понимаешь, как далеко мы в этом плане отстали и, здесь кого-то обвинять кроме руководства страны, я бы не стал. Потому что, все наши «достижения» — сырьевая экономика, коррупция, культ личности президента, однопартийный парламент, принимающий антинародные законы, то, что люди разуверились в выборах — всё это прямая ответственность людей управлявших страной все эти годы.
Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, хочу сказать: я не только не исключаю своего возвращения в демократичный Казахстан, но и буду считать своим долгом вернуться в Казахстан и вести политику разъяснительную среди населения, среди простых людей, чтобы они поняли, что ОНИ являются хозяевами своей страны и источником власти как это записано в Конституции Казахстана. Всё остальное – это надстройка, которая должна обслуживать народ. Но на сегодня, государство является исключительно аппаратом насилия. И мы это наглядно увидели в Жанаозене. И я хотел бы, пользуясь этим случаем, предостеречь президента Казахстана. У нас есть пример Кыргызстана, когда бывший президент Бакиев приговорен судом к 24 годам лишения свободы. Тоже самое ожидает и нашего президента Казахстана.

— Кстати, многих в Казахстане интересует вопрос: «Так все-таки выходила ли семья на Виктора Храпунова и пыталась ли вести с ним какие-то переговоры?» Или не было таких попыток со стороны Назарбаева?
— Вы имеете виду был ли торг между семьей Назарбаева и мной? Я могу однозначно сказать, что до последних выборов президента Казахстана, со мной постоянно вели переговоры гонцы президента. Мне звонил лично президент и говорил: «Ты должен вернуться в Казахстан. Твое место здесь в Казахстане». Ко мне сюда неоднократно прилетал Госсекретарь. Последний его приезд сюда был 5 марта 2010 года и он мне сказал: «Я специально прилетел к тебе». Мы с ним поиграли в шпионов. Он раз пять менял место встречи. То в гостинице. То в ресторане. То в другом ресторане, то в другой гостинице. И вот я приехал на назначенное в последний раз место и он мне звонит и говорит: «Ну ты где, братка?». Он почему то так обращался ко мне. Я говорю, мол стою в лобби тут никого нет. Он говорит: «Выходи на берег, я здесь». Я выхожу на берег озера, он стоит там. Мы с ним три часа гуляли по берегу озера и говорили. Он говорит: «Хозяин сказал, что ты должен вернуться в Казахстан. Ты не должен быть здесь, ты должен вернуться».
Я на его предложение ответил: «Я могу вернуться в Казахстан. Я не боюсь. Но у меня есть условие». Вы знаете, дважды Назарбаев говорил мне: «Виктор, готовься. Завтра ты будешь назначен премьер-министром страны». Но наступало завтра и премьером назначался другой человек. И я сказал господину Саудабаеву: «Я могу вернуться в Казахстан при одном условии: Назарбаев назначает меня, как и обещал премьер-министром страны. Но назначает меня тогда, когда я нахожусь еще вне Казахстана. И только после того как официально будет сообщено что я назначен на этот пост, только после этого я возвращаюсь в Казахстан». Думаю, что после этого Назарбаеву уже будет непросто надеть наручники на премьер-министра страны в аэропорту.

— То есть вы просили не просто гарантий неприкосновенности, а механизма?
— Совершенно верно. Ну и проходит дней 15, он снова звонит и говорит: «Я всё с президентом обговорил. Жди. Ты получишь приглашение». Это был июнь месяц. И вдруг в декабре 2010 года, раздается звонок одного олигарха: «Вы в Европе? Нам нужно встретиться». И дальше он начинает говорить, мол, вот ваш сын вместе с Аблязовым мутит нехорошие дела против Кулибаева. Ну тут я конечно я взорвался. Я высказал всё что я думаю о Тимуре Кулибаеве и о его хозяине. И он меня спрашивает: «Мне так и передать, уважаемому Нурсултан Абишевичу?». Я ему сказал: «Ну ты же сюда и приехал для того чтобы передать слово в слово. Так и передай!». Ну вот так мы и расстались. То есть, вопрос того, что он хочет воспользоваться моими знаниями и способностями отпал сам по себе. Я прекрасно понимал, что он преследовал только одну цель — вернуть меня в Казахстан и расправится со мной.

— Виктор Вячеславович, вы же были в системе власти в тот период когда заключались основные соглашения о разделе продукции с первыми инвесторами. У вас есть информация о том, были ли это на само деле переговорные процессы или это все таки был торг?
— Я к нефтяным и газовым соглашениям не был причастен и потому сказать ничего не могу. Но вот энергетический комплекс проходил через меня. Например, когда последний раз шла речь о газотранспортной системе. Тогда были очень хорошие предложения от семи компаний. И самые лучшие предложения были от «Gas de France» и «Enron». И там в числе прочих был тот самый бельгийский «Трактебель». У него были самые худшие предложения. И вот мы заседали очень долго. Там были министры, замы министров, члены правительства и так далее. И вот вечером, скажем так, в 20 часов принимается решение: «Признать победителями «Gas de France» и «Enron». А утром меня срочно вызывают к премьер-министру. И он мне сообщает, что победителем признается «Трактебель». Я говорю: «Как?! У них самые худшие предложения!». Он так глазами показывает в потолок и говорит: «Всё решено. Если хочешь иди туда и доказывай». Вот ответ на ваш вопрос. Есть еще один случай, когда появилась в Казахстане компания «Айерс». Хорошая компания. Они решили инвестировать свои деньги в модернизацию Экибазтуской ГРЭС. Приехал первый вице-президент компании Фицпатрик. Там была такая ситуация: станция была в таком состоянии, что удержать ее на плаву у меня не было возможностей. Из-за отсуствия финансовых ресурсов. Нужны были финансы. Сами представьте, станция мощностью 4,5 миллиона киловатт в лучшем случае могла выдать миллион двести. То есть больше половины мощностей станции простаивало и отремонтировать ее не было возможностей. Там из-за банальных свищей (это вот дырки в стенках труб), у нас котел простаивал. Только мы его подлатаем и запустим как тут же выходить из строя другой. А там система такая – котел только двое суток нужно было расхолаживать, чтобы только внутрь попасть. Это я называл онанизмом. И вот мы оценили ремонт двух блоков выходило около миллиарда долларов. Все обговариваем, инвесторы уезжают к себе, но через неделю возвращаются и говорят: «Мы соглашаемся». Я выхожу на премьер-министра, затем на президента и докладываю: «Так и так, есть инвестор. Нужно восстановить два блока, которые могут дать в общей сложности 8 миллиардов киловатт часов». И на самом последнем этапе, когда нужно было заходить к президенту, приехал Дэвис, президент компании. Мы зашли к президенту. Поговорили и через некоторое время мне говорят: «Необходимо оставить Нурсултана Абишевича для разговора в узком кругу с президентом компании».

— То есть наедине?
— Да. Я ушел. И вдруг в этот же день премьер-министр отстраняет меня от участия в этом проекте. Полностью. Я не могу понять, что случилось. И вдруг спустя неделю я узнаю, что компания заплатит 5 миллионов долларов. Я позвонил премьеру и спросил: «Почему 5 миллионов долларов? Это только бонус государства может быть таким, за право участия компании в этом проекте. Там как минимум речь должна идти об одном миллиарде долларов Казахстану». Он мне отвечает: «Всё решено. Бесполезно. Ты ничего изменить не сможешь». Я стал уверять, что это неправильно. Там даже с учетом того, что была амортизация на 60 процентов, предприятие никак не может стоить дешевле 2 миллиардов 400 тысяч. Какие 5 миллионов? Пусть 1 миллиард вкладывают американцы, остальное вложим мы и будет все поровну. Казахстанская сторона получит и инвестиции и возможность управлять предприятием. Кроме того, такой договор давал бы нам возможность ставить условия и сроки выполнения программы. Я говорю: «Давайте мы вам представим обоснование. Это недоразумение!». Премьер мне говорит: Пиши, если сможешь». Я вернулся к себе, подготовил обоснование. Там ясно говорилось, что блок № 8 и № 2 вышли из строя и объективно там от Казахстана требовалось только вложить половину. Я предлагал поставить перед инвесторами срок выполнения своих обязательств. Чтобы у нас была возможность разорвать контракт, если инвесторы не смогли выполнить свои обязательства к определенному сроку. Но меня слушать не стали и то чем кончилась история я узнал два года назад, уже здесь в Женеве. Я встретился здесь со старым знакомым из правительства и он мне сообщает, что Экибазстускую ГРЭС Казахстан выкупил у инвесторов. Знаете за сколько продали инвесторы Казахстану его же объект? За два миллиарде долларов. Там схема была такая: сначала президжент принуждает Казахмыс выкупить в свое пользование этот обьект, а теперь уже Самрук Казына выкупает у Казахмыса ГРЭС за 2 миллиарда долларов. Это бизнес по-казахстански.

— Продолжая наш разговор о будущем. Вы же понимаете, что даже если Казахстан станет в одночасье демократичным, есть существенный вызов: удручающая политическая пассивность граждан. Население за 20 лет было полностью отучено от честных выборов. То есть уже никто и не помнит как должен проходить цивилизованный, законный выборный процесс. И как мне кажется это будет существенной проблемой, для первых же демократичных выборов. Что вы думаете об этом? У вас есть решение на этот счет?
— Первое: необходимо менять политическую систему Казахстана. Это однозначно. Назарбаев ничего нового не придумал. Партия «Нур Отан» это также КПСС, только возможностей и полномочий у нее может больше. Необходимо менять систему выборов. Необходимо ввести систему сдержек и противовесов, чтобы впредь система единоличного правления стала в принципе невозможной. Назарбаев не Цезарь. Он пытался в молодости стать летчиком, но в итоге, мы все знаем, он смог лишь выучится на металлурга. То что выпускник училища стал президентом страны и смог сосредоточить в своих руках всю власть – это несомненно говорит о его выдающихся качествах. Но эти его качества направлены не на благо страны, а на удовлетворение личных амбиций. Поэтому первое: политическая система. Второе: экономические отношения. Все природные ресурсы должны работать на Казахстан. На всех казахстанцев. Почему я, родившийся в Казахстане, отдавший столько сил Казахстану, не могу воспользоваться всеми богатствами, которые имеются в стране.
Я смотрю как реализуется многовекторная политика Назарбаева, которая в первоначальный момент стала зарождаться из-за его неуверенности в будущем своей страны и лично в своем будущем. Второе для него более актуально. Поэтому когда пресса пишет о том, что 40 процентов казахстанской нефти добывают американские компании, 20 процентов добывают китайские, от 5 до 7 процентов – российские и оставшаяся часть – это наши казахстанские компании, то есть наглядный пример как это делается. В Испании и в Италии, для примера власти выявили то, что мафиозные структуры свои преступные деньги вложила в строительство объектов различных. И там эти деньги и объекты конфисковываются в пользу государства. Поэтому есть наглядный пример той же Венесуэлы, когда власти национализировали все ресурсы страны. Я понимаю, что это жесткая и непопулярная мера, но Казахстану придется через это пройти. И это нужно пройти, чтобы избежать кровопролития и потрясений. Принципиально важно чтобы все граждане Казахстана получили равный доступ ко всем богатствам Казахстана.

— Но не получится ли так, что мы распугаем инвесторов и снизим ту самую пресловутую инвестиционную привлекательность страны?
— Но обратите внимание вот на какой момент: Назарбаев объявил, что привлек 40 или 50 миллиардов долларов в виде инвестиций. А что среднестатистический казахстанец получил с этого? Я прочитал книгу с красноречивым названием «Исповедь экономического убийцы». Где автор, крупный бизнесмен и инвестор, описывает как они уничтожали целые государства. Там описывалось как они подкупали глав государств. В Казахстане миллиарды инвестиции, о которых говорит Назарбаев, — это деньги, которые вкладывались в экономику других стран, но не в экономику Казахстана. Например: американская компания привезла в Казахстана 10 миллиардов долларов в виде инвестиции. Что было сделано на эти деньги? Они же ничего в Казахстане на эти деньги не купили. Все закупается в той же Америке, в Европе, в Китае. Ну может какие-то копеечные подряды и достаются нашим предприятиям. И то вряд ли. Я это знаю, потому что видел это своими глазами, когда работал 4 месяца министром нефти, газа, энергетики и угольной промышленности. Они даже запчасти и обтирочные материалы везут из Америки. Я тогда изложил это в своем письме президенту и после этого появилась программа импортозамещения и расширения казахстанского содержания.

— А у Казахстана есть рычаги воздействия на инвесторов?
— В данной ситуации Назарбаев не сможет предъявить каких либо жестких требований ни американским, ни китайским компаниям. И Жанаозен это показал очень ярко.
Почему? Я могу твердо сказать, что между Назарбаевым и этими компаниями был форменный торг. Например, как Кулибаев продавал «Актобемунайгаз» китайцам. Там была такая хитрая схема, когда компания покупалась дважды. Первая сделка официальная, когда компания продается по цене ниже рыночной. А потом происходит сделка неофициальная. Второй раз компания продается по рыночной цене. Я долго не мог понять почему мы продаем «Актобемунайгаз» так дешево. Потом выяснилось, что сумму первой сделки Кулибаев и китайцы распилили поровну. Но это еще не все. Сумма второй сделки идет уже вся в карман Кулибаева. И вы думаете, что «царствующая» семья после этого что-то сможет сказать китайцам? Вот эта политика «инвестиционной привлекательности» и привела к тому, что власти Казахстана уже не могут быть принципиальными и отстаивать интересы государства и народа. В чем опасность этой казахстанской сырьевой экономики? В том, что она вся в руках иностранных компаний. Фактически мы потеряли независимость. Иностранный капитал просто проглотил Казахстан.

— Вы сегодня привели слова Назарбаева, о том, что он первый и последний президент Казахстана. Вы думаете, что эти слова были сказаны, потому что сам Назарбаев понимает, что фактически независимой страны больше нет? Или эти слова стоит понимать иначе?
— Я тоже долго думал над этими его словами. Первоначально я был убежден, что всё это бред. Что бы там ни говорил Назарбаев. Но позже Назарбаев взял курс на евразийское пространство. И он действительно первым об этом сказал. Вы же помните, он стал инициатором создания Евразийского союза. Предлагалось, что туда войдут Казахстан, Россия, Украина, Белоруссия, Узбекистан. А любая надстройка над национальным государством – это автоматическая ликвидация независимости и его суверенитета. Хорошо, если это делается во благо. Но ведь у Назарбаева цель совершенно другая. Цель – обезопасить себя и свою семью после ухода из власти. Ведь любой следующий президент рано или поздно начнет пересматривать ресурсные договоры заключенные его предшественником. Это естественно. И вот боясь этого разоблачения, Назарбаев ищет пути выхода из этой ситуации. И один из моментов я увидел в том, что он может уйти в это евразийское пространство и тем самым обезопасить себя. Основные атрибуты независимого государства будут утрачены, как только эта надстройка создаст общую границу, общую валюту, общую армию и некое единое правительство. После этого останется зацепить образование и медицину и всё! Больше нет независимой страны.
Но вернемся к многовекторной политике Назарбаева. На первый взгляд она объясняется вполне благородными причинами. Дескать, мы расположены между Россией и Китаем и всё такое. Мол, нужно было найти баланс между Россией и Китаем. И продав углеводородные ресурсы Китаю и США, президент застраховал себя на данный момент. Пока есть нефть и Назарбаев ни Китай, ни США не вздумают нападать на нас. Но в случае возникновения какой-либо нестандартной ситуации (такой как в Жанаозене например), та же самая Америка, с учетом тех миллиардов долларов вложенных в наши месторождения, запросто может объявить Казахстан зоной своих стратегических интересов. И они со своей точки зрения будут правы. Потому что 40 миллиардов долларов на дороге не валяются. Тоже самое могут сказать и Китайцы. И тогда Казахстан может стать поводом для раздора двух мировых держав и как следствие поводом для появления еще одного очага напряженности в мире. Вот поэтому я считаю, что многовекторная политика Назарбаева является гарантом безопасности для него лично, но заложила самую большую угрозу для будущего страны.

— За сутки до встречи с вами я объявил в Фейсбуке что встречаюсь с вами и хочу вам задать самые интересные вопросы моих друзей. Бронислава Зубарева спрашивает: «В своем интервью 1.02.2013 Храпунов перечисляет четыре силы, гипотетически способные прийти к власти после НАНа. Среди них даже не упоминается демократическая оппозиция, т.е. Храпунов вообще не принимает всерьез ни ДВК-АЛГУ, ни ОСДП, ни АЗАТ. Значит ли это, что он не в курсе или намеренно игнорирует такую возможность с целью приуменьшения значения демократическое оппозиции, или действительно оппозиция, по его мнению, настолько слаба и ничтожна, что нет смысла о ней говорить?
— Спасибо за вопрос. Я благодарен тем людям, которые находятся в Казахстане и тем партиям, которые сохранились. Но идеологи Назарбаева очень умело раскалывают их на частные позиции. Вот объединились Булат Абилов и Азат. И вдруг я узнаю совсем недавно, что эти две партии разошлись как в море корабли. Вспомните, коммунистов Абдильдина и коммунистов Косарева. На данном этапе, когда оппозиция несколько разрозненна у нас, со стороны Назарбаева инспирируются псевдооппозиционные партии и надо признать очень эффективно. При всем моем уважении к тем ребятам, которые выступают против режима Назарбаева, они так и не стали единой силой противодействия.

— Фатима Джандосова, спрашивает, почему после отъезда из Казахстана вы долго молчали и неожиданно активизировались только сейчас, спустя время? И кроме того, она спрашивает, какие слабые и сильные стороны Назарбаева вы можете назвать?
— Почему произошло то, что произошло? В процессе нашего интервью я коротко рассказал, с чем и почему я был не согласен. Когда проходили выборы президента в 1999 году, я искренне верил, что это будет последний президентский срок Назарбаева. Тогда он был очень демократичен. Но видимо сиденье в одном месте, отражается на его мышлении. Когда в 2001 году был заговор против Назарбаева, я понимал, что это заговор его старшей дочери Дариги. В 1999 году я присутствовал на очень закрытой вечеринке, где все высказались за то, что молодежь должна взять власть в свои руки и не отдать эту власть. И в 2001 году происходит эта попытка переворота. И в дальнейшем, когда Дарига вернулась в Казахстан и создала свою партию «Асар». То есть на лицо шел процесс семейной драмы Назарбаева. Поэтому когда я работал в системе, где бы я ни работал, на востоке Казахстана или в Алматы. Я не давал развернуться партии «Асар». Потому что в этом противостоянии «Асара» и «Отана» страдали ни в чем не повинные люди. Например, один из генералов поверил Дариге и вступил в партию «Асар», а затем оказался в тюрьме, потому что поверил дочери президента. Поэтому я по многим позициям был не согласен и говорил об этом президенту. Чаша переполнилась, когда поступило указание отдать Алматы Пауэр Консолидейтед Тимуру Кулибаеву. Не продать, а отдать. Это компания, которая стоила 2-2,5 миллиардов долларов и, которых как раз не хватало стране для выплаты пенсий и пособий. Я отказался и сказал Тимуру: «Нет проблем. Выкупай!». Провел акционирование предприятия, выложил на торги 5 процентов акции, чтобы определить стоимость. Но это вызвало бурю негодования со стороны Назарбаева. Потом было указание отдать Тимуру аэропорт Алматы. Я снова выступил против и сказал: «Пусть тогда вернет государству 60 миллионов долларов, которые государство потратило на строительство терминалов. И пусть потом забирает. Нет проблем!». И всё это накопилось, и в 2004 году я уже четко понимал, что с режимом Назарбаева я не видел никакой перспективы в дальнейшем. Когда в 2004 году Назарбаев предложил мне уехать на восток Казахстана, я посчитал тогда что это дань моим способностям и чутью. Он мне сказал: «Виктор, поезжай на Восток. Там очень много русскоговорящего населения, ты должен обеспечить мне нормальные выборы». Выборы мы провели. 99,9 процентов конечно же не было. Были другие цифры. Но сразу после этого получаю совершенно конкретные указания: убрать мэров Лениногорска, Семипалатинска и Усть-Каменогорска. У них были самые низкие голоса за Назарбаева. Я выполнять указание Астаны отказался, так как все эти люди выполняли мое указание – показать конкретно, сколько людей проголосовало за Назарбаева. Там было на уровне – 42 процента общая явка и около 52 процентов за Назарбаева. Я сказал Джаксыбекову, что если я так поступлю, то завтра все Акимы станут масштабно фальсифицировать выборы. Я ребят отстоял. Но в это время Дарига и партия «Асар» развернули колоссальную работу против Акима Семипалатинска и акима Усть-Каменогорска. Там было глубже и больше, вплоть до преследования. Дарига Назарбаева мне уже не звонила, а моей супруге Лейле и сказала: «Скажи своему, чтобы он убрал Акима Семипалатинска». В соответствии с законом кадровую политику в области ведетаким области, но ни в коем случае не Дарига Назарбаева. Я естественно отказал ей и через супругу передал Дариге Назарбаевой, что я никого слушать не буду. И она вдруг она звонит мне и как ни в чем не бывало говорит: «Я хочу вам порекомендовать одного человека на пост первого замакима области. Его зовут Абылгазы Бергенев. Он работал инспектором администрации президента. Во время очередного приезда в Астану мы с ним встретились. Очень он горел желанием работать на востоке Казахстана. Я сказал ему: Хорошо, но я должен дать поручение правоохранительным органам для проведения спецпроверки и я уехал домой. Через свой аппарат запускаю спецпроверку. И получаю страшные вещи. Когда он был заместителем администрации одного из райцентров, он вырубал реликтовый сосновый бор Семипалатинска. Когда не хватало вагонов для перевозки угля и люди замерзали на Востоке Казахстана, он эти вагоны посылал для погрузки леса и отправки в Китай. То есть вел бизнес за счет государства. За счет своей должности. Мало того, его племянник застрелил человека и суд восточного Казахстана приговорил его к высшей мере наказания. И этот Адылгазы через свои связи в Астане освобождает своего племянника в зале суда Верховного суда. То есть принимается диаметрально противоположное решение — сначала высшая мера, затем освобождение из-под стражи. Эта информация была была аж на шести страницах! Я позвонил Дариге и сказал: «Извините, но вашего парня я принять на работу никак не могу, поскольку он не прошел спецпроверку и у него нелады с органами». И вот с этого момента я получил мощный толчок противодействия со стороны Дариги Назарбаевой. То есть я, в этой ситуации допустил ошибку, согласившись из Алматы сразу уйти на Восток. Надо было сразу уйти из Алматы и занять вопросами, которые были бы связаны с раскрытием той сути Назарбаевской. Я здесь видимо поддался своим человеческим чувствам и качествам. И сегодня я об этом очень сожалею. А в дальнейшем здесь я занимался изучением вопросов демократизации общества, вопросами самоуправления. Вы наверное слышали, что г.Алматы был единственным городом, где я в порядке эксперимента объявил городом самоуправления. Скрывать не буду, еще, будучи акимом города Алматы, я был в Швейцарии и с большим интересом еще тогда изучал вопросы самоуправления, в частности в Женеве. И на примере Октябрьского района Алматы, там был акимом Малидовский Борис, мы взяли и весь район разбили на участки самоуправления. И дали все, что необходимо этим органам самоуправления на месте. И почувствовали как резко изменилась в лучшую сторону ситуация в районе. Стало чище, люди стали больше интересоваться тем, что происходит на их участках самоуправления, они стали понимать, что валюнтаризма быть не может, аким ни района, ни аким города не может насадить строительство того или иного объекта без согласия жителей. Мы провели этот эксперимент и распространили на всю Алма-Ату опыт работы органов самоуправления. Это был первый город, который мы таким объявили. И понимая, как это работа поставлена здесь и как люди понимают роль местного самоуправления, я понял, что это нужно культивировать для всех городов и поселков Казахстана. Поэтому может быть это повлияло на то, что я начал уверено говорить о том, что не так делается сегодня в Казахстане. Мало того, я вдруг из средств массовой информации узнаю, что против меня начали возбуждать уголовные дела. Никто мне до сих пор не сказал: «Господин Харпунов, мы вам предъявляем вот такие претензии. Вы вот такие-то законы нарушили. То-то и то-то вы сделали неправильно. Ведь прошло уже много времени. Я уже здесь живу шестой год, а с должности акима Алматы я был освобожден еще десять лет назад. Система позволяет правоохранительным органам возбуждать против меня уголовные дела и затем этот вопрос буддировать и утверждать перед обществом, что Храпунов это же уголовник и он преступник.

— Для многих казахстанцев обмен «любезностями» между Вами и официальной Астаной очень напоминает войну компроматов…
— Со стороны и вправду так может показаться. Позиция Астаны такова: максимально облить грязью и заставить оппонента всю жизнь оправдываться. Так и с моей семьей. Слили информацию о том, что я там самолетами добро из Казахстана увозил, что супруга деньги забрала, что у нас тут счета арестовали и всё такое. Тут начала разыгрываться возня вокруг моего сына. Он же женат на дочери Мухтара Аблязова. Ну и вот началась разгрываться ситуация, мол, он и преступник, и вор. Я написал письмо президенту, в котором написал о том, что наш сын никогда не был замешан в неблаговидных делах по отношению к Казахстану и никогда не будет замешан. И через руководителя администрации президент передал мне, что письмо мое получено, но вот было бы неплохо, если бы сам сын написал письмо на имя президента.

— Не совсем понял — какое письмо? В смысле, это должно было быть покаяние какое-то? Что-то вроде челобитной?
— Ну да. Но Ильяс написал другое письмо. Очень сдержанное. В нем он в принципе повторил тоже самое о чем писал и я. И письмо не возымело эффекта. Насколько я понял, потому что президент остался письмом недоволен. Он то ждал челобитную полную покаяния и посыпания головы пеплом.
В апреле 2012 года, перед выборами президента, мне позвонил Аслан Мусин и сказал, что было бы неплохо, если бы ты пришел в посольство и выполнил свой долг гражданина и проголосовал. Голосовать я приехал в Берлин. Там всё как положено — меня зарегистрировали, дали бюллетень, я проголосовал в избирательной комнате и опустил бюллетень в урну. Потом я уехал. А вечером по КТК показали сюжет, в котором я якобы пришел на избирательный участок и голосую за президента. Оказывается скрытой камерой меня сняли. Потом была эта история, когда всему Казахстану показали сюжет якобы о том, что против меня возбуждено уголовное дело властями Швейцарии. Но на самом деле там было все по-другому. Прокуратура Казахстана обратилась в правоохранительные органы Швейцарии с просьбой об оказании правовой помощи. В Швейцарии долго думать не стали и отправили ответ, мол, мы заинтересованы в хороших отношениях и готовы оказать вам любую правовую помощь. Но в Казахстане это письмо уже показали под соусом того, что якобы я стал подозреваемым в Швейцарии, все мои счета арестованы и все такое. На самом деле это не так. Я еще раз убедился, что руководство страны использует ложь для запугивания и вранья. Никакого уголовного дела нет. Никаких счетов не арестовывали, по той простой причине, что таковых у меня нет. Я так понял, что система никого не отпускает.
Второй момент. Это было в Москве в 2011 году. Мне назначил встречу племянник Назарбаева, Сатыбалды. Он мне говорит: «Дядька хочет видеть вас в Казахстане. Вы нигде не будете счастливы, так как в Казахстане». Через день мне назначили еще одну встречу. Это было в гостинице «Метрополь». Приходит уже другой человек. И вот он мне говорит, я уполномочен вам передать следующее: «Вы должны утрясти все вопросы с Тимуром Кулибаевым и после этого вы будете рядом с Назарбаевым». Я сказал, что всегда готов к разговору, но Тимур должен позвонить мне сам. Вот мои телефоны, я их не меняю. Пусть звонит, и мы поговорим. Но звонка от Тимура так и не последовало. И я для себя эту страницу после этого уже закрыл окончательно. Вот, это ответ на вопрос, почему я так долго молчал. Но сейчас я убежден, что не имею больше права молчать. Поэтому я встречаюсь с журналистами, говорю обо всем этом. И я подумываю сесть и написать книгу: «Казахстан — упущенные возможности».

— А возможности были? Был ли в новейшей истории случай, когда история могла пойти по другому?
— Был такой момент поворотный. В самом начале. В 1992 году я был депутатом парламента, и я до сих пор сожалею, что я был в той депутатской группе и играл основную скрипку в той истории разгона Верховного совета. Я имею к этому непосредственное отношение. Почему? Потому что мы объявили институт президентства. В 1989 году депутаты, избранные в Советском Союзе, назначили президентом уже нового Казахстана Нурсултана Назарбаева. И вот тогда получилось, что в стране были две власти. Одна — советская власть в лице Верховного совета. Вторая — президентская власть. И вот так сложилось, что инициатором всех новшеств выступал президент, а верховный совет — был главным тормозом. В парламенте было великое множество всяких фракций, и они постоянно спорили между собой. Кроме того, а том парламенте было очень много знаковых фигур и что самое главное — все эти депутаты были избраны самим народом. Водолазов, Княгинин, Аксалык Думанов. Многие ребята тогда поднялись на гребне той волны. Алихан Байменов, Петр Своик и много других. Была еще одна причина — было несколько случаев, когда парламент не утверждал кандидатуры министров, которых предлагал Назарбаев. Министра финансов утверждали четыре раза. Это всегда бурно обсуждалось. Чаша терпения у Назарбаева переполнилась, когда парламент не утвердил кандидатуру Алтынбека Сарсенбаева на должность вице-премьера. После этого решение Назарбаева разогнать парламент оформилось окончательно. Мы создали депутатскую группу из 13 человек. Мы написали письмо президенту, написали письмо спикеру палаты Абдильдину, с предложением самораспустится. Под письмом подписались Нуркадилов, Жолдасбеков, я, Сулейменов, Бырганым Айтимова, Гартман и еще ряд ребят. Но Абдильдин нас принимать не захотел. Мы ему просто оставили письмо в приемной. А вот Назарбаев нас принял. Он нам говорит: «Всё кончайте эту шумиху. Распустите свою группу. Мне ничего не надо. Главное дайте работать». Но это было лицемерие с его стороны. Потому что до этого он же и просил создать эту группу и просил нас распуститься. На другой день должна была начаться сессия парламента, но сессия до обеда так и не начала работу. Кворума не было. Был полный зал депутатов, но кворума не было. То есть депутаты не хотели регистрироваться. Жолдасбеков записывается, заявляет о своем выступлении. Проходит полдня, сессия не работает. И только в конце дня Абдильдин уговорил депутатов заригестрироваться. На повестке дня стоял вопрос о принятии очень важных для рыночной экономики законов. На другой день мы в кулуарах договорились с депутатами, что все они смотрят на меня. Если я иду к трибуне, они должны все зарегистрироваться. Ну и вот начинается сессия и Абдильдин просит депутатов зарегистрироваться. Но депутаты игнорируют его, и так продолжается до тех пор, пока я не встаю и не иду к трибуне. Абдильдин пытается через микрофон остановить меня, но я прошел к трибуне и к тому времени высвечивается, что кворум есть, большая часть из 400 депутатов зарегистрировались. Я вышел на трибуну и поставил на повестку дня вопросы. О том, что произошло дальше, вы знаете. Верховный совет был распущен, Назарбаев получил власть в свои руки. Вот тогда история могла пойти по-другому.

Лукпан АХМЕДЬЯРОВ