Плохое нечестное кино

Последнее заседание суда сложило разрозненные кусочки информации в законченный пазл — и я все увидела! Скрываемую параллельную реальность. Добавлю — искусственную.

Начну с того, что на первом заседании суда над директором ТОО «KSS» меня удивило обилие видеооператоров, работавших в зале суда. Их было шесть! В Бурлинском суде уровень свободы СМИ явно зашкаливал. Терпимость судьи Л. Шамгуновой была просто безграничной. Операторы с треногами шныряли по залу суда туда – сюда прямо перед ее носом, бесцеремонно наставляли камеры прямо в лицо подсудимому и свидетелям, повернувшись спиной к ней, судье, а их непринужденное шарканье порой забивало голоса последних в момент дачи ими показаний и судье приходилось повышать голос и переспрашивать.

Скажу, что для нас, журналистов, такая свобода видеооператоров – это нечто невероятное. В Уральске в судах журналистам запрещают снимать видео, фотографировать, работать с сотовым телефоном, да что там, судьи зачастую запрещают само их физическое присутствие на процессах, невзирая на закон «О СМИ»!

А на последнем судебном процессе к сонму видеооператоров добавился со своей камерой майор управления общественной безопасности ДВД, которого мы знаем, как Адильхан. Он тоже старательно записывал весь процесс суда.
Его присутствие заставило меня задуматься. Ведь этот парень в штатском постоянный видеофиксатор всех несогласных на их протестных акциях. Он-то зачем здесь, на уголовном процессе по обвинению в банальной неуплате налогов, пусть и в крупных размерах?

На первом заседании суда возник у меня еще и другой вопрос. Прокуратура заявила свидетелями рабочих, кто шесть лет назад работавших в ТОО «KSS», а кто и поныне там трудится. Всем им зампрокурора Бурлинского района Гильманов задавал одни и те же вопросы – заключался ли с ними трудовой договор, перечисляли ли им пенсионные взносы? В большинстве случаев оказывалось, что договоров у них нет.
Тут же зампрокурора Гильманов и судья Шамгунова спрашивали, работали они в таких-то предприятия (назывались названия четырех предприятий), получали ответ, что нет. Далее они извещали этих свидетелей о том, что они были оформлены в этих предприятиях и им выписывались зарплаты по 600 – 700 тысяч тенге ежеквартально.

Я не совсем понимала происходящее. На встрече коллектива предприятия с акимом Бурлинского района на мой вопрос, какие госорганы имеют официальные результаты своих проверок ТОО «KSS», мне ответили, что есть известный уже всем акт налогового комитета, и только. А представитель департамента труда сообщил мне, что они еще не зашли на предприятие с проверкой, так как отсутствует директор – Б. Мендыгазиев.

Изумляло меня еще и полное отсутствие интереса адвокатов подсудимого к этим свидетелям и шокирующей информации прокурора и судьи о их лже-зарплатах на лже-предприятиях, что звучало явно не в пользу Б. Мендыгазиева. У них вопросом к этим свидетелям не было. Правда, по их, защиты, ходатайству, были заслушаны двое жителей Актюбинской области, которые, как выяснилось в ходе их допроса, были подставными директорами в этих лже-предприятиях, а сейчас свидетельствуют в уголовном деле по лже-предпринимательству. Актюбинский финпол расследовал эти факты осенью прошлого года. Эти свидетели сказали, что Б. Мендыгазиева они не знают, никогда его не видели. Происходящее стало еще непонятнее.

И вот сегодня адвокат Б. Мендыгазиева Ж. Сулейменов объяснил мне причину полного их, защиты, равнодушия к вызываемым зампрокурора Бурлинского района свидетелям и оглашаемым в зале суда душераздирающим фактам об отсутствии трудовых договоров у многих сотрудников ТОО «KSS» и о невероятных размерах зарплатах, которые списывались на них в неведомых им актюбинских фирмах. «Свидетели, которых приглашает прокуратура, и некие факты, которые они сообщают о каких-то фиктивных зарплатах – этого ничего нет в обвинении, предъявленном Б. Мендыгазиеву, ему вменяется только неуплата корпоративного подоходного налога и НДС. Гособвинение тут выходит за рамки уголовного дела. Поэтому они нам не интересны», — сказал Ж. Сулейменов.

И вот тут-то для меня все пазлы сложились и вся картина стала ясной. В суде на наших глазах параллельно снималось постановочное кино о плохом директоре ТОО «KSS». Ничего, что инспекторы к проверке трудового законодательства на его предприятии еще и не приступали, выводов о виновности директора у них нет. Что в уголовном деле против Б. Мендыгазиева нет и упоминания его причастности к актюбинским лже-предприятиям. И что актюбинский финпол не обвиняет Мендыгазиева в причастности к их преступной деятельности. Главное — чтобы видеооператоры сняли слова свидетелей и невероятные для телезрителей суммы лже-зарплат. Они немедленно были растиражированы государственными СМИ и цель достигнута – директор ТОО «KSS» представлен зрителям и читателям жуликом, ворующим зарплаты и пенсионные отчисления у своих сотрудников. И в уши этих самых сотрудников тоже влита эта же информация — чтобы они начали сомневаться, а стоит ли продолжать уважать своего директора? Стоит ли и дальше выступать в его защиту? Таким образом снята социальная протестность вокруг ареста Б. Мендыгазиева и судебного процесса по его уголовному делу.

Возможно, что Б. Мендыгазиев не соблюдал трудовое законодательство, и его объяснение, что ввиду нестабильности объемов работы он нанимал на работу через рекрутинговое агентство – это неправда, уловка. Но мне, журналисту, нужен акт по итогам проверки департамента труда и социальной защиты. Только в этом случае я получу право сообщать о нарушениях закона в ТОО «KSS» по отношению к своим сотрудникам. Тем более — прокурор, осуществляющий надзорные функции и защиту прав граждан.

А сейчас, когда я разглядела весь этот спектакль, разыгранный прямо в зале суда, на живом процессе, эти съемки плохого нечестного кино, я спрашиваю – а кто его заказчик? Кому под силу так построить прокуратуру, ДВД, госСМИ, что столько ее чинов согласились сыграть плохую роль в нечестном кино? И в каком госведомстве этот «режиссер» этого кино, пусть и плохого? Чего он так боится?
Ему и геббельсовские лавры малы будут, скажу я вам.
А вы как думаете?

Тамара ЕСЛЯМОВА