Что важнее: жизнь человека или правильно оформленный вызов?

Вчера, в пятницу, стала случайным свидетелем того, как человек может легко лишиться жизни из-за бумажных проволочек, а еще, как отзывчивы и как равнодушны могут быть уральцы.

Возвращаясь домой в одиннадцатом часу вечера, увидела лежащего посреди тротуара молодого парня.  Естественно, в первую очередь подумала, что  он пьян и хотела позвать сотрудников полиции, которые в это время в огромном количестве работали в усилении на концерте на площади Абая. Но увидев на лице парня кровь, решила сначала позвонить в «скорую».

То, как работает «скорая» повергла меня в небольшой шок.

Мой вызов оформляли не менее пяти минут: дежурный несколько раз переспросила, на какой улице я нахожусь, кем я являюсь этому парню, сколько ему лет, раза три переспрашивала мой номер телефона. Во время нашего разговора у парня произошел, как мне показалось, приступ эпилепсии. Он начал дергаться и хрипеть. Когда я сообщила об этом дежурной и попросила приехать скорее, она сказала, чтобы я не паниковала, и что…  она еще не приняла мой вызов до конца (!). Продолжила расспрашивать меня о том, в сознании ли он, что с ним происходит и прочее.  В это время рядом остановилась одна из многих проходивших мимо групп людей. Мужчина побежал за полицией, сотрудник которой подошел незамедлительно и снова вызвал скорую.  Что делать, мы не знали. Благо, тут же подошли два молодых человека, которые подтвердили мои подозрения об эпилепсии и начали оказывать лежащему помощь. Парень кое-как сказал, что у него болит сердце, но большего от него добиться ничего не удалось, у него снова начались приступы. Парни, которые как оказалось, не понаслышке знают о причинах этих приступов, всячески старались ему помочь. Через 10 минут, когда подъехала «скорая», медики продолжили разговор, который я вела с диспетчером. Фельдшер спросила у присутствующих, знаем ли мы его, что с ним случилось, установили ли мы его личность. Этого не выдержал даже сотрудник полиции:

— Какая разница?! Помогите человеку! – сделал он замечание. – Кто из нас врач, в конце концов?

— Я обязана спросить! Не паникуйте! – ответила невозмутимый фельдшер.  – А вас я не спрашивала! – грубо бросила она уже мне.

Парни все это время продолжали помогать бедному пареньку, держали его буквально за язык, чтобы он его не проглотил и не задохнулся, вытирали ему лицо, а после погрузили на носилки и перенесли его в машину. На все их действия фельдшер, вместо того, чтобы делать хоть что-нибудь полезное для парня, сделала им замечания:

— Не трогайте его! С ним все в порядке! Он в сознании, вы ему сейчас что-нибудь сломаете!

Парень «в сознании» в это время бился в конвульсиях.

Я не сгущаю краски и не приукрашиваю фактов. Меня трясло на тот момент от испуга за парня и от равнодушия, с которым медики следили за ситуацией. Меня просто поразило, что из-за этой бумажной волокиты может погибнуть человек, и никого это заботить не будет.

Я, конечно, могу понять и диспетчера, и медиков. Возможно, им по 125 раз на дню звонят испуганные жители и оформляют «ложные» вызовы. Возможно их «бьет по шапке» начальство, если вызов оформлен неправильно, или, возможно, бригада № 12, которая приехала по вызову, двое суток дежурила без сна. Возможно, возможно, возможно… Но неужели из-за этого так легко может погибнуть человек? Он наверняка тоже чей-то сын, брат, муж… Он человек, которому была необходима помощь! Разве «скорая помощь» не должна быть скорой?

А сколько людей прошло мимо, пока я объясняла диспетчеру, где нахожусь! Один мужчина даже любезно подсказал, что «это улица Нариманова», но поспешил скорее уйти. Несколько человек поинтересовались, «со мной ли этот парень?», услышав, что нет, тоже спешили уйти. Откуда у уральцев столько равнодушия?

Спасибо большое тем парням, и полицейским.  Быть может, именно они спасли жизнь этого человека. Спасибо «скорой» все-таки за то, что они ехали лишь 10 минут, а не более. Им, конечно, виднее как оказывать первую помощь, но бездействие, а тем более бесполезные расспросы, как мне кажется, худший вариант для подобной ситуации.

Парню я желаю скорее поправиться.

Саида ПАПШЕВА