Свидетель на суде над Муслимом Ундагановым: «Я не такой дурак, чтобы задавать вопросы руководству»

Вчера, в пятницу 19 октября, в Уральске в специализированном суде по уголовным делам состоялось третье заседание суда над экс-начальником департамента спорта Муслимом Ундагановым и его подчиненными – начальником отдела управления спорта ЗКО Турарбеком Бекарыстановым, директором Центра подготовки олимпийского резерва Конысом Жетписовым, директором областной школы высшего мастерства Мендиханом Джакеновым. Их обвиняют в том, что они в составе преступной группы в течение делительного времени совершили хищение из бюджета 170 миллионов тенге.

На снимке: Показания суду дает А. Рожков, старший тренер юношеской команды СК «Акжайык»

На суде в качестве свидетеля выступил Александр РОЖКОВ, бывший главный тренер резервной команды хоккеистов спортивного клуба «Акжайык». В клубе он работает с 2009 года и практически сразу же, по его словам, стал невольным участником фальсификаций и незаконных операций с наличными средствами. В начале следствия он был в статусе подозреваемого, вскоре раскаялся, стал активно сотрудничать со следствием и был переведен в свидетели.

Вот один из описанных им эпизодов, имевших место летом 2011 года.
— Туменов (директор СК «Акжайык» — автор) сказал мне, что надо найти деньги и чтобы я написал рапорт на проведение учебно-тренировочного сбора юношеской команды. Я написал рапорт, составил смету. Так же было при организации еще одного УТС. За два сбора я получил на карточку два миллиона шестьсот тысяч тенге. Два миллиона я отдал Туменову, из оставшихся денег отдал 300 тысяч тренеру Артыкову, игрокам дал по пять тысяч, взял свою зарплату, а на 260 тысяч приобрел оборудование – клюшки, коньки…

Прокурора Тамару САРСЕНОВУ интересовало, какие затраты входят в учебно-тренировочные сборы. Рожков объяснил, что УТС представляет собой подготовку к сезону и предполагает усиленные физические нагрузки, несколько двухчасовых тренировок с перерывами целый день. Поскольку это изматывающие нагрузки на подростков, программа сбора предполагает для них специальное питание и витаминизацию по рекомендации врача команды. По словам Рожкова, УТС следует проводить на базах, однако они постоянно слышали от руководства клуба, что денег у них нет.
— Поэтому мы проводили тренировочные сборы на стадионе, все, что мы могли – провести одну длительную тренировку. Потому что дети живут в разных районах города, у них не было денег на проезд, чтобы два раза в день приезжать на сбор, — объясняет Рожков.
При этом сам Рожков показал на суде, что составлял фиктивные ведомости на своих игроков по 69 тысяч тенге в качестве зарплаты им. Потом объяснял им, что денег этих они не получат, затем снимал наличные с карты и передавал их директору клуба Туменову.
И объяснил: «Недодавал ребятам, а как другим образом?».

Обналиченные за командировки на соревнования деньги Рожков, по его словам, неоднократно передавал Мендихану Джакенову. Свидетель показал, что обычно ему звонил Джакенов, сообщал, что к нему на карточку поступила сумма, далее говорил, сколько он должен отдать, в процентах. «От 40 до 50 процентов надо было отдавать», уточнил Рожков.

Гособвинитель Т. Сарсенова: — Джакенов – директор школы олимпийского резерва, почему вы выполняли его распоряжения?
А. Рожков (после паузы): — У него негласная должность была – кассира Ундаганова, я так понимаю… Я знал, что он собирает деньги для Унадаганова.
Помолчав, добавил: «Ни для кого не было это секретом – такая система в облспорте. Да, и ребята в команде тоже все знали. Не возмущались — понимали».
Уточним – в юношеской команде СК «Акжайык» игроки – подростки от 15 до 17 лет, еще дети. Сам Рожков так их и называет – «дети». Рассказывает: мальчишки иногда и плакали, если их не брали на соревнования, настолько им хотелось быть на поле в игре. Утверждает — он очень сильно переживал за них.

Прокурор Т. Сарсенова: — Вы пробовали писать об этом всем в правоохранительные органы? Хотя бы анонимно…
А. Рожков: — В то ситуации трудно было – это система… Я находился в совершенно безысходной ситуации. От Джакенова постоянно шли звонки.
Т. Сарсенова: — На следствии вы сказали, что были заложником системы. Объясните.
А. Рожков, после некоторого молчания: — Было так установлено… Это не у меня надо спрашивать. Руководством облспорта было установлено. Когда я устроился в клуб, мне сразу сказали, что надо проценты отдавать. Отдавали. Потом занимали, чтобы на соревнования поехать. Такая система.

Адвокат А. Куспанов: — Какая вам выгода была работать, если половину денег вы отдавали, и у команды постоянно не было средств?
А. Рожков (раздражаясь): — Я как педагог и тренер, должен был заботиться, чтобы ребята росли, развивались. Как это – не ездить на соревнования, чемпионаты? С кем ребята будут соревноваться? Я больше скажу – я свои тренерские деньги тоже потратил на покупку оборудования. Я тоже в таком же положении был! Я себе ни копейки не взял.
Помолчав, добавил: — Вообще вся ситуация неприятная. Выходить из нее тяжко. Она пятном на весь наш спорт… Я глубоко сожалею, что участвовал во всем этом.

Следующим свидетельские показания давал Сакен НУГМАНОВ, тренер команды хоккей с мячом СК «Акжайык» с 2001 года. Он сразу громко начал с заявления, что он «в давних дружеских отношениях» с всеми, кто на скамье подсудимых, а про себя сказал, что он человек, который «всегда говорит правду».
Нугманов сообщил, что в июле 2009 года он по распоряжению начальника клуба С. Рафикова написал рапорт и смету на УТС, получил деньги 370 тысяч тенге и отнес директору клуба. «Ребятам, которые у меня расписались в пустой ведомости, я сказал, что они этих денег не получат, это – на нужды клуба» — отрапортовал свидетель суду. И добавил, явно гордясь собой: «Я никогда никого не обманываю».

Нугманов сообщил, что на учебно-тренировочных сборах они, тренеры, задавали усиленный — двойной, объем физических нагрузок, потому что, по его словам, в карманах игроков не находилось ста тенге заплатить за лишний проезд до стадиона и обратно. Были проведены на бумаге и так называемые лечебно-тренировочные сборы — когда подростки меньше тренируются, но больше отдыхают, усиленно питаются, получают витамины по рекомендации врача клуба. Все это было, как понятно из показаний старшего тренера, только на бумаге.

Прокурор Т. Сарсенова: — Мы правильно поняли из сказанного вами, что ребята расписывались за деньги на питание, но не получали их?
С. Нугманов: — Да, не получали.
Т. Сарсенова: — Деньги на питание ребята не получали. Может, вы им приносили еду? Или в столовую их водили?
С. Нугманов хмыкает: — Нет!
В этом месте С. Нугманов рассказывает, что за фиктивные лечебные сборы обналичил с карточки 450 тысяч тенге и отдал Туменову.
Т. Сарсенова: — Вы за одни УТС отдали Туменову 370 тысяч тенге, за второй ему же еще 450 тысяч. Вы спрашивали у него, на что ушли эти деньги, что на них сделано?
С. Нугманов, не задумываясь: — Если директор сказал, значит – надо.
Судья А. Карасаева: — А что будет, если вы спросите?
С. Нугманов (напористо) : — Я не такой дурак, чтобы задавать вопросы. Что б полезть на рожон…
Судья: — Это считается «полезть на рожон»? Вы не понимаете, что не должны носить деньги никому? Получать деньги наличными, ничем не подтвержденные? Почему не спрашивали?
С. Нугманов: — Это так не только в спорте – везде так. Вы же тоже не задаете вопросов своему начальству, так же? Я – подчиненный. У нас так не принято. Бастык приказал – подчиненный выполнил. Директору виднее.
Прокурор Т. Сарсенова: Что знаете об отношениях между Ундагановым и Джакеновым?
С. Нугманов (потише тоном) : — Я не хочу об этом говорить… Я не спрашивал ничего.

И С. Нугманов, и А. Рожков на вопросы гособвинителя, оказывалось ли на них давление во время следствия, чувствовали ли они дискомфорт на допросах, не требовали ли от них оговорить подсудимых, категорично ответили, что ничего такого не было. Оба они внесли по 25 тысяч тенге на счет казначейства в качестве возмещения ущерба, нанесенного их действиями.
Гособвинитель Т. Сарсенова обратила внимание С. Нугманова, что его показания на суде местами отличаются от тех, что он давал следствию. В частности, на суде он сказал, что с Джакеновым не имел никаких общих дел. И зачитала протокол из дела: «Я, Сакен Нугманов, по указанию М. Джакенова был вынужден совершать хищения, оформляя фиктивные документы, при этом я себе ничего не оставлял. Я раскаиваюсь в совершенных действиях…».
С. Нугманов (возмущенно): — Этого не было!
Судья попросила его посмотреть подпись на протоколе – его ли?
Нугманов смотрит и подтверждает, что это его подпись.
Прокурор Т. Сарсенова: — Вы, Нугманов, сказали суду — «я такой человек, меня против моей воли ничего нельзя заставить сделать». Как вы объясните, что на протоколе со словами, которые вы не признаете, ваша подпись?
С. Нугманов (замешкавшись): — Ну, значит, очков у меня не было, я без них не вижу…

В этом месте адвокат М. Ундаганова А. Орынбекова заявила суду ходатайство с просьбой исключить этот протокол из материалов дела, так как, по ее словам, обращает внимание то, что в деле 10 свидетелей из руководящего и тренерского состава СК «Акжайык» подписали протокол с аналогичным текстом. «Мы считаем, что эти протоколы написаны ими под диктовку следствия, они подписали, потому что им пообещали освободить от суда, они в зависимом положении от следствия» — заявила Орынбекова. Адвокаты остальных подсудимых поддержали это ходатайство.

Прокурор Т. Сарсенова попросила судью отклонить это ходатайство, так как, по ее словам, тот же свидетель А. Рожков не был привлечен в качестве обвиняемого. И напомнила, что все опрошенные свидетели на суде отрицали давление на них во время следствия.

Судья удалилась на совещание до 21 октября.

P.S. Мое внимание на процессе обратил молодой полицейский из охраны подсудимых, сидевший напротив у клетки. По мере того, как свидетели — тренеры юношеской команды СК «Акжайык» раскрывали подноготную «системы» в сфере местного спорта, у сержанта каменело лицо. Не моргая он пристально смотрел на свидетелей, желваки ходили по его стиснутой челюсти…

Тамара ЕСЛЯМОВА