Моджахеды из Казахстана очень жестокие — афганский журналист

По данным афганского журналиста в специфических медресе учатся до 700 граждан Казахстана. Знают ли об этом в Астане, остается только догадываться.
Большая «тайна» Эмирата Вазиристан

Начиная с сентября месяца текущего года, разговоров в средствах массовой информации о боевиках из Казахстана в Сирии, хоть отбавляй. Разночинный чиновничий люд, включая тех, кто занимает весьма солидные посты в различных государственных структурах, делая жутко круглые глаза, удивляются совсем не по-детски. Дескать, откуда они вдруг взялись и как могли, да еще и вместе с семьями попасть на территорию, где уже 2 года идет война? Но как это ни странно, все ответы на эти вопросы лежат на поверхности. Более того, есть основания говорить, что уже достаточно скоро о «подвигах» казахстанских боевиков мы еще не раз услышим. Во всяком случае, некоторые предпосылки тому имеются.

Начнем с того что, нашим силовым структурам есть о чем крепко задуматься. Ведь появившийся еще 16 октября на LiveLeak пропагандистский «документальный» фильм однозначно имеет отношение к событиям в Сирии. На это указывают и его последние кадры с подрывом некоего гражданского здания, на которых можно рассмотреть, как на расположенной справа от объекта атаки мачте периодически развивается красно-бело-черное полотнище Сирийской Арабской Республики с двумя зелеными звездами. На эту страну прямо указывает и периодически возникающий в левом верхнем углу черный флаг известной террористической группировки с громким названием «Исламское государство Ирак и Левант» (ISIL). И неважно, что съемки фильма с вероятностью под 90 процентов проходили в Турции. На то указывают и традиционная для юго-востока этой страны архитектура, и растительность, и щедрый дастархан с бореками и кирпичом мысыл экмеги от пекарни «Setal», и даже новенький микроавтобус Hyundai H-1 (Starex), который фактически является замечательной мишенью. Главное, что всему миру продемонстрировано – в рядах особо опасных террористических организаций (от сотрудничества с ISILиз-за их чрезмерной жестокости отказалась даже всем известная Аль-Каида) появились джихадисты из числа граждан Республики Казахстан.

Особые «джихадисты»

Стоит заметить, что, судя по виду запечатленных в фильме «воинов Ислама» из Казахстана, многие из них не только в армии не служили, но даже пороха не нюхали. И если западные информационные агентства правы, то с начала ноября в результате активных боев ISIL, как с правительственными войсками, так и с оппозиционной «Свободной сирийской армией», а также cподразделениями боевого крыла курдского «Демократического Союза», немало число казахстанских «джихадистов» в буквальном смысле отправились к праотцам. Однако можно не сомневаться в ином характере сообщений из Сирии все от тех же западных СМИ, появись там информация о казахстанских «джихадистах», успевших повоевать в Афганистане на стороне движения «Талибан». А о том, что они действительно существуют, автору этих строк рассказал афганский журналист Ахмет Тарзи, с которым довелось познакомиться во время одной из поездок в Западную Европу.

По словам Ахмеда, в Афганистане воюет достаточно много граждан Казахстана. При этом ссылаясь на старейшин из своего родового кишлака, расположенного где-то под Лашкаргахом, он заметил, что чаще всего их можно увидеть в провинциях Кандагар, в Гильменд, в Пактика. Правда Ахмед тут же добавил, что в последнее время казахстанские «муджахеддины» стали появляться там намного реже. И причина не только в успешных действиях американских военных и афганской полиции, но и в неприятии иностранных «борцов за веру» местным населением.
— Ахмет, а почему население их не любит?
— Они жестокие очень, как и «муджахиддины» из России. Среди них много новообращенных. А такие люди с головой дружат плохо. У них если что не по Шариату, за оружие сразу берутся. Потом многие считают их ненастоящими мусульманами.
— То есть? Ведь воевать к талибам, наверное, едут в основном те, кто уже мусульманин?
— Да. Но не все просто. Они ходят в мечети, но не только Сунну, Коран часто не знают. Когда я приезжал в Казахстан, Россию, Киргизию, сам это видел. Видимо поэтому всех ваших талибы вначале учиться отправляют.
— Учиться? Куда?
— В Афганистане все это знают. В Эмират.
— Не понял, в Объединенные Эмираты?! А куда, в Дубай, Абу-Даби или Шарджу?
— Нет. В Вазиристан. Там уже несколько лет по законам Шариата живут. Там сейчас много медресе построили. Возле города Вана, возле Мираншаха. В других городах тоже есть. Туда и отправляют.
— Учить Коран и Сунну?
— Не только, конечно. Медресе, которые талибы контролируют, особенные. Там с утра Коран, Сунну и законы шариата только учат. После обеда у них другие уроки — сам понимаешь. Из них воинов готовят.
— И сколько там таких «учеников» из Казахстана? Есть хотя бы приблизительные цифры?
— Я разговаривал с одним вашим, когда в Вану ездил. Он говорит, что только из Казахстана в разных медресе около 700 человек учатся. В основном с юга и запада вашей страны. Но есть и из Алматы и Астаны. Тот, с которым я разговаривал, родом из Павлодара. Русский. Русских много, татары, узбеки. Не только из вашей страны. Со всего бывшего Советского Союза в Вазиристан едут учиться.

Лучшие «студенты»

Кстати, Ахмед уверен, что большинство людей становятся учениками этих специфических медресе в Исламском Эмирате Вазиристан вовсе не из-за своего стремления познать все тонкости Ислама. Основной причиной их приезда в Вану, Мираншах, Размак или Валму, считает он, являются деньги. Большие деньги. Согласно рассказу Ахмеда, на юге Афганистана давно ходят разговоры, что иностранцам за учебу в этих «учебных заведениях», которые больше напоминают военно-полевые лагеря, платят от 1500 до 2000 долларов в месяц. Правда, больше года получать «стипендию» удается в лучшем случае пятерым из ста. Большинство «студентов» специальных вазиристанских медресе, получивших правильные наставления своих духовников, и уже через полгода отправляются на «священную войну с неверными» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нельзя забывать, что чаще всего им приходится воевать с хорошо вооруженными регулярными войсками, как стран НАТО, так и Пакистана и Индии, говорит Ахмед Тарзи:
— Новые «студенты» все время нужны. Их ищут и находят. Каждый месяц новые люди приезжают. Из разных стран. Много из Пакистана. Из Европы есть. Но они, сами талибы говорят, воины плохие. Лучшими считают турок и из стран бывшего Союза. Они бедны, американцев не любят и почти все у себя в армии служили. Оружия не боятся. Им надо только Коран хорошо выучить.

Методы вербовки

Обращает на себя внимание, что говоря «студентах» медресе Эмирата Вазиристан, Ахмед особо подчеркнул слово «бедны». По его мнению, именно это обстоятельство позволяет талибским эмиссарам легче находить желающих поучаствовать в «священной войне». При этом подмечает Тарзи, основных способа вербовки – два. Первый, наиболее распространенный, это «работа» возле мечетей. Процесс этот длительный. Ежедневно, в течение нескольких месяцев посещая мечеть, специально нанятые вербовщики, ими могут быть даже имамы, отмечает Ахмед, внимательно наблюдают за молящимися людьми. В первую очередь в их поле зрения попадают молодые люди в возрасте от 25 до 35 лет, испытывающие материальные затруднения, которые устав от безысходности, пытаются найти ответы на свои злободневные вопросы, обратившись к вере. Соответственно «работа» с каждым потенциальными «воином Ислама» во всех странах мира начинается издалека, подчеркивает Ахмед Тарзи:
— Эмиссар должен вначале другом ему стать. Свой саджада (молитвенный коврик) все время рядом «случайно» стелить. Потом слушать его, сочувствовать, разговаривать с ним, помогать с деньгами и ждать. Человек сам примет «правильное» решение. И друзей приведет. Бедных много. Обычно на это два-три месяца уходит…

Однако отмечает Ахмед Тарзи, в своей жизни не один раз встречавшийся с талибами, самым действенным способом вербовки молодых людей у них считается время сразу после несчастного случая. Например, потеря жилья или работы. Расчет прост и хорошо продуман. Чаще всего человек, потерявший дом, к примеру, после пожара, в первую очередь обращается за помощью к местным властям. Но у них, особенно в странах бывшего Союза, до простого человека обычно нет никакого дела. Тогда, рассчитывая на помощь добрых людей, человек идет в официально разрешенную мечеть или церковь. Но имамы и священники, как и большинство прихожан, тоже не горят желанием помочь погорельцам, обращает внимание Ахмед:
— Ну, подкинут еды, одежды, а дом не построят и денег много не дадут. Приходит время «вербовщиков». Они приходят, дают деньги. Много. Могут 10 тысяч долларов дать, могут 50 тысяч. Дом помогают восстановить. Не просто так. Через месяц предлагают попавшему в беду человеку поехать учиться в Вазиристан. Если сам не может, то сына может отправить. Говорят ему, что там стипендию хорошую платить будут. Соглашаются многие.
По словам Ахмеда Тарзи, ему говорили, что именно по такому сценарию в Вазиристан попадает большинство людей из Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии и украинского Крыма. Правда, спустя некоторое время, родители, отправившие своих детей учиться в вазиристанские медресе, пытаются вернуть их обратно на родину. Везут даже откупные. Другое дело, что их дети, проучившись в медресе всего три-четыре месяца, домой возвращаться не хотят. Об одном из таких случаев Ахмед Тарзи знает не понаслышке:
— У меня родственник проводником работает. В начале 2011 года к нему через знакомых обратились два пожилых человека из вашего Тараза. Попросили провести их от Серхетабата до Ваны. Они своих сыновей туда отправили. Вернуть хотели.
— Удалось?
— Только одному с трудом. Денег с них не взяли. Нельзя. Предложили поговорить с сыновьями. Те упираться стали, говорить, что их место здесь, что им хорошо. Старики плакали, просили вернуться. Неделю уговаривали. Потом младший сдался. Ему только 16 лет. Родственник говорит, что его наставники в медресе помогли. Сказали, что молодой еще, домой езжай. Старшего уговорить не удалось. Ему 25 лет к тому времени исполнилось, он так своему отцу и сказал, что сам хочет свою жизнь делать. Его отец плакал все время, в ноги падал, умолял. Не помогло. Тот слышать ничего не хотел. Ушел, со своим отцом встречаться больше не захотел. После этого его отцу к дверям медресе запретили подходить. Мой родственник только троих увел в Серхетабат.
— Кстати, а почему в Серхетабат? Это же Туркмения, кажется?
— Да. Сегодня по земле в Афганистан со стороны бывшего Союза можно только через переход из Серхетабата в Тургунди попасть. Все остальные пути закрыты. Через него люди и идут. Много людей. Кто официально, кто тропами. Оживленное место. Из Казахстана почти все через Серхетабат в Афганистан и Вазиристан попадают. Не знаю, может власти вашей страны об этом даже не догадываются. Говорят, в последнее время много людей из западных областей Казахстана стало. Но, правда это или нет, сказать не могу. Сам их не видел, не встречал…

P.S.

Информация от Ахмеда на фоне последних сообщений о появлении казахстанских «джихадистов» в Сирии, в Пакистане и Афганистане, заставляет крепко задуматься. Получается, что объявив негласную войну демократической оппозиции, требующей немедленно улучшить социально-экономическое положение населения страны, официальная Астана фактически проморгала утечку значительного числа молодых людей, которые после однозначной промывки мозгов и получения навыков ведения боевых действий в горячих точках, стали реальной угрозой для безопасности Республики Казахстан. В конце концов, кто в Астане может предсказать, как поведут себя те самые 700 студентов медресе Вазиристана, о которых упомянул Ахмед, если вдруг они решат вернуться на родину? Вопрос риторический.

Анатолий ИВАНОВ
Источник