ТС перекрыл Казахстану дорогу в ВТО

В этом году во Всемирную торговую организацию приняли даже Таджикистан, хотя Астана подала заявку на пять лет раньше, чем Душанбе

В казахстанских СМИ продолжают мелькать фразы типа «на пороге вступления в ВТО», хотя от «порога» мы теперь, возможно, дальше, чем в 2009 году.

О том, что установленный для вступления Казахстана в ВТО срок – декабрьская, 2013 года, министерская конференция на Бали – сорван, стало известно в июне, после очередного заседания рабочей группы ВТО по Казахстану. Причем нам не то что новый срок — не установили даже даты следующего заседания, пояснив, что она зависит «от представления необходимых технических материалов». Риторика чиновников ВТО была тогда непривычно резкой: была выражена «серьезная озабоченность» в связи с тем, что «системные проблемы остаются по целому ряду вопросов».

Позже в интервью «Радио ООН» глава департамента присоединения ВТО Чиду Осакве объяснил, что Казахстан сможет стать членом организации только при решении таких ключевых проблем, как согласование экспортных и импортных тарифов, упрощение торгового режима, а также стандартизация норм, относящихся к инвестициям в торговлю.

Похоже, это оказалось неожиданным и очень неприятным сюрпризом для казахстанских властей – ведь даже Таджикистан приняли в ВТО в этом году, хотя наша заявка была подана на пять лет раньше. С интеграцией явно что-то пошло не так, и Нурсултан Назарбаев на встрече в Минске с нескрываемым раздражением заявил, что вопрос создания Евразийского союза с Россией и Белоруссией Казахстан готов обсуждать только после вступления в ВТО.

Адресат этого раздражения тоже ясен – именно Владимир Путин в момент подписания договора о Таможенном союзе (лето 2009) заявил о том, что наши страны теперь прекратят двухсторонние переговоры и будут вступать в ВТО одновременно. Неизвестно, в чью голову светлую пришла эта идея, но наверняка не переговорщикам, которые знали, что Белоруссия, например, не прошла к тому времени и трети даже чисто технических моментов. Но политическая культура трех союзных стран оказалась идеально совместимой: ни один чиновник ни из одной переговорной делегации не выразил публично сомнений в успешности «блицкрига», хотя ВТО как могла опровергала такую возможность.

Двусторонние переговоры были возобновлены лишь весной 2010. Но шли они уже в другом формате.

«Все вопросы, которые касаются нас и стран ВТО, мы ведем на двустороннем уровне, но по всем вопросам, которые находятся в компетенции комиссии ТС – импортные таможенные пошлины, нетарифные меры, такие как лицензирование импорта, использование количественных ограничений, – мы ведем на унифицированных условиях, для того чтобы после вступления одной из стран ТС в ВТО Таможенный союз мог де-факто и де-юре функционировать», – объясняла тогда глава переговорной делегации Казахстана, министр экономического развития Жанар Айтжанова.

А Максим Медведков, руководитель российских переговорщиков, возглавивший в то время и Единую переговорную группу ТС, и вовсе утверждал, что это большое благо для Казахстана: «Наши (российские. – F) переговоры помогут Казахстану и Беларуси решить свою часть быстрее. Мы сейчас 90% времени обсуждаем вопросы, связанные с Таможенным союзом, – как совместить правила ТС с правилами ВТО. Как только Россия эту дискуссию закончит, ее результаты в полном объеме могут быть использованы в присоединении Казахстана и Беларуси. Это сэкономит им время».

Тогда и он, и наши высокопоставленные чиновники утверждали, что разрыв между вступлением России и Казахстане – не более года.

О выгодах совместных переговоров пелось так дивно, что в это поверили все – потому что хотелось верить. При этом упускалось из виду, что мы с Россией идем в ТС и ВТО из абсолютно разных точек: она снижает национальные ввозные пошлины и в том, и в другом случае, а мы, уже снизив их поэтапно в результате предыдущих переговоров с ВТО, в ТС резко ужесточили как тарифные, так и нетарифные меры защиты. Поэтому Россия завершила свои переговоры с ВТО в декабре 2011.

Итак, положение Казахстана сейчас можно назвать патовым. В ВТО страну не примут с уровнем защиты ТС. Самостоятельно, на национальном уровне, без решения Евразийской комиссии, мы внести изменения и упростить правила торговли с третьими странами не имеем права. А ТС снизит уровень защиты только тогда, когда самая крупная ее экономика – Россия – завершит переходный период гармонизации с ВТО. Есть ли у нас какие-то инструменты давления на Россию, чтобы она «открылась» быстрее срока, который назначен в результате переговоров с ВТО? Эксперты в этом не уверены.

Но, может быть, приобретения от ТС перевешивают потери от задержек на пути вхождения в ВТО?

Увы, и здесь Казахстана не оказалось среди выгодополучателей. Весь 2012 экспорт Казахстана в страны ТС снижался, а импорт из них рос, в этом году происходило в целом то же самое. В торговле с третьими странами доля Казахстана тоже незначительно, но стабильно снижается: за январь-август 2013 по сравнению с аналогичным периодом прошлого года она в общем объеме внешней торговли ТС сократилась с 11,8% до 11,6%, при этом доля экспорта уменьшилась с 13,8% до 13,4%, а доля импорта увеличилась с 8,3% до 8,6%.

Однако, возможно, ограда защитных мер ТС и ЕЭП создала тепличные условия национальному бизнесу, подарив ему еще несколько лет на наращивание мускулов? Отнюдь – после вступления в ВТО России это тоже перестало быть аргументом. Товары стран ВТО теперь поступают туда свободно и через нее, безбарьерно, – в Казахстан. Это все равно что быть привязанным в комнате с открытой дверью. Двойственность ситуации признает и Медведков: «Сейчас и Казахстан, и Беларусь выполняют наши обязательства в ВТО, но прав в организации не имеют. У них же есть конкретные экспортные интересы, а реализовать их нельзя. Кроме того, нам необходимо вести дело к тому, чтобы Таможенный союз начал процесс сближения с ВТО, а этого нельзя сделать до присоединения к ней всех стран ТС».

Кстати, в проекте Кодифицированного договора ЕЭП, который должен быть согласован и ратифицирован в следующем году, режим свободного склада ликвидируется не с 2017, как договаривались раньше, а с 2015 (притом, что с ВТО достигнуто соглашение о продлении режима до 2018). При этом Агентство РК по защите конкуренции выявило более 30 фактов ограничения доступа казахстанских товаров на рынки стран ТС.

На днях в Астане на правительственном часе перед депутатами парламента отчитывалась Жанар Айтжанова. Бывший министр юстиции, а ныне депутат Загипа Балиева попросила министра дать письменный ответ с четким планом правительства по вступлению в ВТО, пошагово в каждой сфере экономики: «Что требует ВТО, каково состояние отрасли у нас и что мы делаем по годам». Похоже, сейчас комплексных ответов на этот вопрос нет ни у Айтжановой, ни у власти в целом. Forbes Kazakhstan, во всяком случае, их так и не дождался.

Forbes.kz