Олжас Худайбергенов — Немного о ВТО

Но попробуем дать раскладку для простого читателя:
1. Казахстан подал заявку на вступление в ВТО в 1996 году, к 2003 году завершил т.н. «информационный» этап, когда была завершена передача всех документов, необходимых для начала переговоров. Дальше пошли переговоры, которые были приостановлены из-за вступления в ТС. Отмечу, что из постоянных реорганизаций правительства, госорганов, частой смены кадров, состав переговорной команды постоянно менялся. Что вряд ли говорит в пользу качества нашей переговорной позиции.

2. После вступления в ТС, Россия устами Шувалова заявила, что будет единая заявка стран-участниц ТС в ВТО. Потом выяснилось, что юридически такое невозможно, начали говорить о том, что страны подадут заявку в одно и то же время. Но скорость и исходная точка переговоров были разные, поэтому пришлось уточнить, мол, страны будут вступать в разное время, но на единых условиях. Но и тут не срослось, так как условия отражают обстоятельства стран, а они всех стран разные. В итоге больше никто ничего не говорил про «единую заявку».

3. В данный момент мы и так уже одной «ногой» в ВТО. Дело в том, что Россия в августе 2013 года вступила в ВТО, а в августе 2014 года ратифицировала договор. Но с тех пор санкции, кризис и т.д., и пока нельзя говорить о каком-то влиянии ВТО. Замечу, что санкции идут между странами ВТО, то есть членство в принципе здесь не влияет. Что касается Казахстана, то до ТС средний таможенный тариф был около 6%. После ТС он повысился до 11-12%. После вступления России в ВТО давалась оценка, что «российские» договоренности распространятся на ТС, из-за чего тариф снизится до 9% сразу, а дальше постепенно до 7,5% в течение 3-5 лет. Если Казахстан вступит в ВТО, то можно ожидать, что тариф вернется к 6% — с чего начинали, к тому и вернулись.

4. Это позволяет говорить, что какого-либо явного негативного эффекта с точки зрения тарифа не будет, но здесь есть нюанс. Дело в том, что Россия вступила на условиях, которые предполагают снижение пошлин при импорте потребительских товаров, но одновременный рост пошлин на товары-ингридиенты, из которых отечественные компании производят потребительские товары. Суть в том, что импорт становится более выгоднее, а производство менее выгоднее.

5. ВТО в целом разрешает три вида защитных мер. Во-первых, это повышенные пошлины в рамках переходного периода, возможность установления которых дается всем вновь вступающим развивающимся странам. Во-вторых, это заявленные лимиты поддержки, которые будут всегда, например, по сельскому хозяйству (см.ниже). В-третьих, это косвенные меры защиты, которые прямо не регулируются в ВТО (например, программа кредитования покупки отеч.авто. по льготной ставке). Есть еще технические меры защиты, но там как бы защита не экономическая, а больше защита здоровья потребителя. Но все прибегают к этой формальности, когда прямой поддержки недостаточно.

6. Отдельно вопрос по сельскому хозяйству. Насколько я знаю, предполагалось предполагалось три метода расчета объемов поддержки. Во-первых, сохранить и зафиксировать текущий уровень поддержки, причем в абсолютных размерах (например, $1 млрд.) — на этом обычно настаивать другие страны в начале переговоров. Во-вторых, это требовать столько же, сколько себе выбил Китай, например, 8,5% от валового продукта сельского хозяйства. Либо быть на уровне большинства стран, около 5%. Учитывая близость Китая, естественно, надо быть выбить «китайский» уровень. Что по факту — будет ясно после публикации договора с приложениями. И если меньше хотя бы 5%, то можно ставить вопрос о введении в заблуждение президента о том, что «сельское хозяйство защищено».

7. Что касается финсектора, то здесь иностранные банки обычно получают право открывать дочерние структуры без получения лицензии, но все равно они будут подпадать под местное регулирование. При этом они такое право получают после переходного периода для финсектора, которое обычно длится 6 лет. С учетом того, что год уйдет на ратификацию, то есть 7 лет. Как будет на самом деле — узнаем после публикации договора. Отдельно вопрос по ставкам кредитования — в части тенговых кредитов эти банки попадут в наши условия, а значит будут кредитовать по тем же ставкам, что и местные банки. А вот по валютным кредитам — да, они могут давать более низкие ставки, что спровоцирует рост валютных займов.
8. Переговоры с ВТО прошли абсолютно непрозрачно, в условиях запредельности секретности от простого населения. Если это действительно такое благо, то почему бы не выкладывать версии меняющегося договора? Ведь тот же договор о ЕАЭС, который затрагивал большее количество вопросов, каждые 1-2 месяца выкладывался, и можно было видеть как меняется наша переговорная позиция. Возможно, наши отстояли интересы страны, но тогда тем более непонятно отсутствие прозрачности.

9. В каждой стране есть категория «экспертов», которые будут за все «международное» просто по факту «международности», ибо оно «цивилизованное», «разумнее, добрее, вечнее». Считаю, что так нельзя подходить — нельзя входить в международные объединения только из желания чувствовать себя цивилизованными. Наоборот, надо снять розовые очки, выторговывая себе максимум преференций и условий, ибо впереди жесткая конкуренция — и либо мы будем Китаем, который сумел использовать в свою пользу механизмы ВТО, либо теми развивающимися странами, которые уже 15-20 лет в ВТО, но так ничего хорошего не проявилось — ни иностранных инвестиций, ни роста промышленного производства, ни роста занятости. Собственно, оно и понятно — когда на ринг выходят два боксера разной весовой категории, договорившись не защищаться, то выиграет тот, кто тяжелее, у кого удар сильнее. Здесь, конечно, вопрос к качеству госуправления — посмотрим, какова «боксерская» хватка нашего государства.