Замира Космурзиева: Страха стало больше

Ездила сегодня в поселок за репортажем. Позвонила бабушка, попросила приехать, мол, посмотрите, как мы живем. Ну, и я поехала. Вернулась домой с тягостным чувством. С одной стороны, жизнь на селе действует удручающе: люди буквально выживают, даже скотину последнюю режут, потому что не могут ее прокормить. Да еще почувствовала, что у людей вырос страх.

Люди боятся называть себя, фотографироваться. Честно говоря, домой я к ним буквально напрашивалась, чтобы поговорить.

— Вы не обижайтесь, мы вас уважаем и читаем. Вы единственные правду пишете. Но… идите лучше  во-о-н в тот дом, там с вами поговорят. Им терять нечего. А мне нельзя: у меня сын в органах работает, у него потом проблемы будут на работе. Я не за себя боюсь, но детям вредить нельзя.

И вот так везде.

Лет пять назад страх у людей был не такой сильный. Находились люди, которым было стыдно прятаться. А сейчас в открытую говорят:

— На сходы никакие не ходим, и в акимат на собрания всякие тоже не видим смысла ходить. А что они там скажут нового?

Недавно я услышала такую историю. Она произошла в одном из наших сел, который решили газифицировать. Жители села заменили печи на котлы и стали ждать подведения газа, однако наступила осень, начались холода, а топлива так и нет. От их имени жительница села обратилась за помощью в районный акимат. Она попала на прием к заместителю акима, рассказала, что люди мерзнут.

А когда приехала в село, её начальник вызвал к себе и сообщил, что получил поручение из районного акимата уволить ее. Найти причины и уволить. Она даже не сразу поняла, за что, но начальник ее начал ругать за инициативность. Ее оставили на месте, но она дала честное слово, что никогда больше не будет ничего ЛИШНЕГО говорить. С тех пор она перестала интересоваться жизнью села и замкнулась только на заботах о своей семье…

У меня такое впечатление, что «ЧЕСТНОЕ» слово дали все жители ЗКО.  ОК. А что дальше?