Потомки агентов НКВД добиваются закрытия базы данных о чекистах

База данных была создана авторитетной российской правозащитной организацией «Мемориал» и является первым подобным справочником об исполнителях преступлений сталинской эпохи.

Курсанты НКВД, 1930 год, Новосибирск.

Потомки чекистов, работавших в годы «Большого террора», просят закрыть доступ к базе данных правозащитного общества «Мемориал», которое обнародовало сведения о 40 тысячах сотрудниках НКВД, получивших специальные звания системы госбезопасности.

«Комсомольская правда» утверждает, что потомки сотрудников НКВД и «единицы тех, кто оказался в списке и до сих пор жив», в открытом письме президенту Владимиру Путину требуют закрыть доступ. Прямых цитат из письма не приводится, но газета утверждает, что подписантами «движет страх, ведь дети, внуки и правнуки могут мстить за репрессированных предков».

Сведения о десятках тысяч сотрудников советской госбезопасности появились на сайте организации на фоне расследования жителя Томска Дениса Карагодина, прадед которого был репрессирован и расстрелян. В «Мемориале» заявляли, что два события случайно совпали по времени.

Денис Карагодин вскоре после завершения своего расследования и установления имен палачей прадеда сообщил, что с ним связалась внучка офицера НКВД, который участвовал в расстреле Степана Карагодина. Внучка Николая Зырянова узнала о его деятельности из результатов расследования Карагодина и попросила у него прощения. Денис в ответ поблагодарил ее за искренность и мужественность и предложил «обнулить всю ситуацию», назвав это «актом гражданского согласия и примирения».

На разработку этой базы данных, по заявлениям «Мемориала», ушло 15 лет. О том, что к базе данных открыт доступ, «Мемориал» объявил на минувшей неделе. В ней почти 40 тысяч имен, в том числе работников НКВД из Казахстана.

Никита Петров, историк, заместитель председателя совета научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал»:

Говорить о сведении счетов между внуками – это лукавство. Внукам, как правило, это уже не столь чувствительно, не столь болезненно. И я категорически не согласен с людьми, которые называют эту тему чувствительной.

Вопрос в том, что мы должны знать, что было в прошлом. Мы должны точно представлять себе масштабы, объемы террора. Мы должны точно представлять себе, кто был проводником террора, кто выполнял все чудовищные директивы Сталина и его окружения. И это, конечно, НКВД.

Да, конечно, есть судебная система. Но чаще всего (мы это знаем по четким статистическим выкладкам) в 37-38 годах большинство людей были приговорены к смерти и лагерям внесудебными органами, то есть суды проходили без участия и суда, и прокуратуры. Отсюда, собственно, и главенствующая вина Сталина и его НКВД в этом терроре.

А так называемое «сведение счетов» – это всего-навсего дежурная страшилка, которую мы слышим еще со времен перестройки: мол, «не нужно», «зачем?», «нужно примирение». Но вопрос не в том, примирились мы с прошлым или нет. Мы прошлое должны знать, мы должны понимать его в полном объеме. А не сводить счеты, или, как многие говорят: «От нас требуют покаяния, но мы не хотим».

Покаяние – это вольный акт. Люди, наши современники могут думать о прошлом каждый по-своему. Может каждый отработать его внутри себя, отрефлексировать, конечно же, по-своему – человек индивидуален. Но вот это общее, я бы сказал, обвинение в сведении счетов – это и демагогия, и лукавство, потому что мы и в годы перестройки не видели ни одного примера, когда кто-либо с кем-либо свел счеты, хотя тогда речь шла об отцах. А это было порядка 30 лет назад.

И что, сейчас нам стоит ждать каких-то пертурбаций или общественных разборок? Нет, конечно.

Использованы материалы сайтов newsru.com, «Настоящее время», «Радио Азаттык».