Акмарал Шаяхметова: Игра слов и чиновников

Процессуальное соглашение в форме сделки о признании вины в Уголовно–процессуальном кодексе стало в последнее время популярным.  Вот в конце прошлого года Уральский  суд признал виновным директора РГП «Енбек – Урал» Руслана Шунаева виновным в  присвоении чужого имущества в крупном размере. И — внимание! — назначил ему наказание в виде 5 лет условного срока.  Знаете, почему так мало?  А дело в том, что Шунаев признал свою вину.  Сделал он это не сразу. Во время первых судебных слушаний он предпочитал отмалчиваться и отказался от показаний. Чуточку позже Шунаев  выбрал иную политику: стал яро себя защищать и выгораживать. Но, видимо, поняв, что и эта методика недействительна и в перспективе явно маячат шконка и сухари, Шунаев  подписал процессуальное соглашение в форме сделки о признании вины.

Коротко об этом законе: процессуальное соглашение в форме сделки о признании вины – это, по сути, и есть признание вины. После заключения этой сделки проворовавшийся чиновник не может получить более половины положенного срока. Прибавив к этому ещё ряд обстоятельств — добровольное возвращение ущерба, деятельное раскаяние — можно и вовсе не садиться в тюрьму. Реальный срок заменяется условным, а по сути, мифическим. Казалось бы, неплохо. Но в этом законе есть один интересный момент. Оказывается, это соглашение можно заключить на ЛЮБОЙ стадии разбирательств, до того, как судья уйдёт в совещательную комнату.

Получается, можно пытаться околпачить суд, а если не получается, то по-скорому оформить процессуальное соглашение?

Современное процессуальное соглашение чем-то похоже на средневековую индульгенцию. Отпущение грехов за деньги. За раскаяние. За помощь следствию.

Два дня тому назад  экс-начальник областного управления спорта Тимур Шаяхметов, отпиравшийся от предъявленного обвинения во время суда, совершенно неожиданно написал ходатайство о заключении процессуального соглашения в форме сделки о признании вины и в добровольном порядке вернул ущерб государству.

— Это означает, что Тимур Абсагатович признаётся в том, что расхищал государственное имущество? – спросила я после суда у адвоката Шаяхметова, Саяна Жунисбаева.

— Нет, здесь идёт игра слов, — неторопливо пояснил адвокат. – Он не признается, а не оспаривает обвинения и ущерб.

Кстати, о деле экс–главы управления сельского хозяйства Марате Унгарбекове не слышно ничего. Он не под домашним арестом. Более того, приходил на общественные слушания и назвал обвинения против себя ерундой. На сайте нацбюро по противодействию коррупции говорится, что он согласился с обвинениями и готовится заключить процессуальное соглашение.

Это что же получается, можно воровать? Воровать и покупать себе индульгенцию. Закон совсем не против.