Благодарности и судебные иски: будни травматолога
Любое время года, праздники или просто выходные, день или ночь — для Демьяна Выприченко — это, в большинстве своём, обычные рабочие дни. Он — врач-травматолог. Для него праздничные дни – это большой поток пациентов. О том, каково это – быть травматологом в обществе, где люди калечат себя и друг друга в праздничные дни, — в нашем материале.

Для травматолога выходные и праздничные дни — это всегда повышенная нагрузка. Люди выпивают, расслабляются и совершают массу необдуманных поступков. Кто-то садится пьяным за руль, другие ввязываются в пьяные драки, кто-то неосторожно поджёг петарду. А потом эти же люди, в крови, плачущие от боли или в шоке от травмы, оказываются у меня.
Я работаю врачом 30 лет. И всегда ночью в выходные дни или в праздники у нас в коридоре много пациентов. Всех успеваем принять. И тут нет никакого секрета. Просто делаю то, что умею делать хорошо.
Думаю, что покажусь нескромным, но, в большинстве своём, я многим помог. Но, как и в любом деле, есть и те, кто не доволен мной. Например, сейчас на меня в суд подала моя пациентка. Она подвернула ногу и отказалась от гипсового лангета, ссылаясь на то, что она живёт одна и за ней некому ухаживать. Понятно, что из-за этого нога стала болеть еще больше. Она написала пять жалоб на меня. А затем подала на меня в суд. Просит взыскать с меня моральный вред — 1,5 миллиона тенге.

Любого врача вдохновляют случаи, когда удается вылечить пациента. У меня есть пациентка, которая 16 лет прожила с хромотой. Она уже привыкла к ней, и думала, что так и проживет до конца своих дней, пока её дочь не обратилась ко мне. Тогда у нас еще не было эндопротезирования. Я ей нашел клинику в России. Женщине сделали операцию, и вот уже несколько лет она ходит, не хромая, и уже давно выбросила свою палочку.
Травмы — это не всегда то, что происходит со взрослыми. Бывают врожденные случаи, такие как врождённый вывих бедра. Или подвывих бедра, а это ещё хуже, чем вывих. Это дети до шести месяцев. Мы сотрудничаем с Саратовским научно-исследовательским институтом, на базе которого решаются такие проблемы. Так я возил нескольких детей с родителями. Ребёнку надевают специальные стремена, в них он находится 6-8 месяцев. Я наблюдаю за ними, периодически подтягивая или отпуская стремена. Если всё сделано правильно и вовремя, то кость формируется правильно. Трое детей, которые проходили эти процедуры, уже выросли. Один — в третьем или четвёртом классе, играет в хоккей.

Когда лечишь ребенка, врачам больше всего мешают родители. Как это ни странно, но именно при лечении детей родители думают, что они разбираются в медицине лучше врача. Был случай с мальчиком, которого лечили от аппендицита. Впоследствии выяснилось, что у ребёнка была опухоль в животе, которая вышла из позвоночника. Операции такого рода делают в Израиле и в Германии. Родственники семьи ребёнка были готовы оплатить лечение за границей и помочь мальчику. Но бабушка решила, что никакая заграница не поможет её внуку, и повезла его к знахарю. Через три недели после визита к знахарю, ребёнка не стало.
Некоторые пациенты запоминаются надолго. Например, у меня лечился мужчина, который работал дальнобойщиком. Вся его семья жила благодаря его заработку. Еще он часто брал с собой жену и сына. Таким образом, они еще и путешествовали. Но в один день у него появилась болезненность суставов. Его сустав просто рассыпался, такое, к сожалению, бывает. Мы ему сделали эндопротезирование — кость, которая «вышла из строя», отрезают, а на это место вставляется протез. Через 10 дней он пришел ко мне на прием без костылей, без палочки, на своих ногах.
Мария Драчёва