«Питаемся тем, что есть»: что происходит во дворе дома, где обнаружили коронавирус (ФОТОРЕПОРТАЖ)
Жильцов дома по адресу мкр. Строитель, 1/3 изолировали от всего остального Уральска, оцепив двор лентами и приставив сотрудников полиции. Журналисты «УН» побывали на месте первого заражения в Уральске, чтобы пообщаться с людьми, находящимися в условиях карантина.
Масштаб сложившейся ситуации ощущался уже на подходе к печально известному дому: угловое здание было огорожено забором по периметру, на всех возможных входах во двор дежурили сотрудники полиции. Внутри заблокированного «квадрата» ходили люди в костюмах химзащиты.
Как выяснилось, информация, данная ранее эпидемиологом города, не совсем точна — из дома всё-таки не выпускают никого. Ни в магазин, ни в аптеку. Так сказал полицейский около дома.
— Никого из дома не выпускают, продукты жильцам привозят родственники, — сообщил один из дежуривших полицейских. В дальнейшем от каких-либо комментариев он отказался.
Несмотря на всеобщее беспокойство уральцев, наблюдаемое в социальных сетях, люди на улице, казалось, вовсе не испытывали никакой тревожности, проходя мимо дома, в котором проживает заражённая коронавирусом. Магазины с торца дома по-прежнему работали, людей на улице было достаточно — в масках, при этом, были не все.
Продавщица в одном из таких магазинов, Любовь, рассказала, что торговать в такое время она не боится.
— Торговать мне не страшно, наверное, массовых гуляний рядом с нами нет. Покупателей, конечно, стало меньше, но вчерашний случай никак на количество посетителей не повлиял, — поделилась женщина.
Казалось, что пообщаться с жителями заражённого дома нет никакой возможности, однако мы увидели женщину, наблюдавшую за улицей в окне второго этажа. Она словно жаждала момента, чтобы высказаться о своих переживаниях, поэтому активно начала говорить.
— Живём мы в этом доме. Нашли [заражённую] во втором подъезде, а мы теперь в четвёртом страдаем. Весь дом закрыли. Питаемся тем, что есть, но у меня, например, ни картошки, ни лука нет. Кто привезти нам продукты должен, мы не знаем — вроде волонтёры были в обращении акима, но телефона нам не оставили, никто ничего не сказал. Полиция стоит, нас не выпускает. У меня товар в морозилке лежит, пропадает, я деньги не могу зарабатывать. Говорят, две недели нас держать будут, — охотно поделилась женщина, представившаяся как «тётя Женя».
После беседы с журналистом тётю Женю окликнула женщина с балкона 3-го этажа.
— Жень, у тебя хлеб есть? — поинтересовалась она.
— Нету хлеба. Я домой зашла, мне сказали, что я больше не выйду, — ответила тётя Женя.
Следующей о своих мыслях касательно близости с домом, где был обнаружен коронавирус, высказалась женщина, проходившая мимо.
— Я ничего не боюсь, суждено — так суждено. Я лекарства купила, несу их брату через дорогу на Северо-Восток, да и домой вернусь. Мы, пенсионеры, дома сидим, нам ничего не надо. Продукты в холодильнике есть, подъезд сейчас помыла с хлоркой, вернусь и буду снова лежать, — улыбнулась она, и пошла дальше по своим делам.
Тем временем к забору на машине подъехал ещё один человек, который, пообщавшись с дежурившими полицейскими, уехал. Я решил поинтересоваться у них, пока не уехал, кто это был, и между нами завязался неловкий диалог.
— Это был один из родственников, принёсший продукты? — спросил я.
— Нет, — сухо ответил полицейский. — Ты записываешь? — сразу же поинтересовался он о возможной аудиозаписи нашего разговора.
— Нет, просто интересуюсь, работа у меня такая, — парировал я.
— Какая? Мешать? — усмехнулся полицейский, давая понять, что диалог окончен.
Когда мы уже собирались уходить, во двор заехала машина скорой помощи с включенными огнями, и, развернувшись, остановилась, смотря по направлению к оцепленному дому. Врачи в кабине машины тоже были в костюмах химзащиты.
Алексей Воробьёв, фото Артём Букреев
