«Мне не стыдно. Я хочу остаться человеком»: истории россиян, сбежавших от мобилизации в Уральск
Кто они, сбежавшие от войны мужчины? «Уральская неделя» выслушала истории многих из них, они разные. Общее у них одно — все они за считанные часы покинули Россию и оказались в Казахстане.
«Лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником»
Егору 43 года. Он приехал из Челябинской области. Городок, в котором жил Егор, уточнять не стал, но о себе рассказал, что занимался ресторанным бизнесом, хотел развивать свою сеть.
— Что в Казахстан приеду, я даже и предположить не мог. Разом вся жизнь изменилась. Я жену два месяца назад похоронил. Она в аварию попала…, — Егор замолкает. А потом продолжает: — Я сразу хотел побежать и сам сдаться, когда мобилизацию Путин объявил — пусть меня лучше грохнут, чем «зеленого» пацана. Мне казалось, что мне терять нечего… А мне моя Аня приснилась и сказала: «Ты должен жить, у меня ещё дел много…». Тогда я и понял, что нужно уезжать.
Он оставил надежного человека управлять своими ресторанчиками и выехал к границе с Казахстаном. Про Уральск узнал из чатов в Телеграм-канале.
— Взял все деньги и документы. Квартиру закрыл, цветы и кошку отдал бабушке-соседке, она мне как мать… Добрался сюда довольно быстро, границу тоже, как теперь понимаю, быстро прошёл — всего за 10 часов. Нашел квартиру за 35 тысяч тенге в сутки, но неожиданно оказался у Айгуль-апы — она отобрала меня у своей соседки. Та вела меня в квартиру, которую мне сдала. Услышав, за сколько я квартиру снимать буду, Айгуль-апа стала стыдить соседку. Та начала ей рот затыкать. В итоге Айгуль-апа меня к себе позвала. У неё единственный сын вместе с семьей в Турции живёт. Денег брать за жильё она не хочет, обижается. Тогда я решил ремонт ей сделать в квартире, там у неё явно мужских рук не хватает. Работы всегда и везде хватает, я не буду сорняком.
На улице двое дедов со мной поравнялись, один из них мне сказал, что я трус. Я ему сказал, что лучше буду пять минут трусом, чем всю жизнь покойником. Его спутник сказал мне: «Правильно, сынок, ты его не слушай, не наша это война», — вспоминает Егор.
«Я в этих играх не участвую»
Дмитрию 28 лет, приехал из Самары, жил там с мамой. Отец Дмитрия умер от коронавируса два года назад.
— В Самаре у меня всё хорошо пошло — работа, оплата достойная, стал задумываться о своём бизнесе. А тут эта мобилизация. Я сразу понял, что меня заберут, а я этого не хочу, я в этих играх не участвую. Маму стало очень жалко, она уход папы еще толком не пережила, а тут я могу уйти в неизвестность.
Мама его сразу стала плакать и просить его спасаться. Дмитрий взял денег только на первое время, остальное оставил маме, потому что теперь ей некому будет помочь.
— Я уже работаю, жильё снял на месяц, мне повезло — за 30 тысяч тенге комнату. Из Уральска к маме отсюда, в случае чего, можно быстро добраться. Когда наступят хорошие времена. Работаю и стараюсь не думать про завтра, а то с ума сойти можно.
Дима говорит, что в Уральске люди отличаются от самарцев.
— Тут у всех сердца добрые. Даже ругаются люди у вас по-другому и не злятся долго. Я вот решил, что позже начну учить казахский язык, бабушка, у которой я живу, пообещала, что будет учить меня. Она мне так говорит: «Ты, балам, обживайся, привыкай, а потом и язык выучишь, я тебе помогу».
«Я его не отпущу туда»»
Ирине — 25 лет, её молодому человеку Сергею — 28. Ребята приехали из Перми. Первого октября они должны были пожениться.
Ирину воспитывала бабушка, родители девушки погибли, когда ей было три года. Ирина — профессиональный переводчик, свободно владеет английским, французским и немецким языками. Сергей — тоже переводчик, он говорит на английском и владеет итальянским, основное образование у парня – техническое, он инженер.
— До войны я работал в одной известной крупной российско-немецкой компании. Но с началом всего этого кошмара немецкая сторона расторгла все контракты. Без работы я не остался, с моей специализацией я востребованный специалист. Когда объявили мобилизацию, я сразу решил, что уеду из России. Родители у меня живут за границей, они мне сказали: «Решай сам». Ирина поддержала меня. Дня свадьбы мы ждать не стали, меня, скорее всего, уже забрали бы, поэтому мы собрали все сбережения, получили благословение от бабушки Ирины — и уехали, — рассказал Сергей.
Границу молодая пара проходила 27 часов, сняли однокомнатную квартиру за 65 тысяч тенге на 10 дней, без мебели. Ирина делает в квартире генеральную уборку.
— Ели, сидя на полу, постелили клеенку, а потом нам соседка столик дала, он низкий, дастархан называется, вот он сейчас нас выручает. Ну это всё дело времени. Сергей уже насчёт работы узнавал, ему предложили несколько вариантов. У меня тоже есть задумки кое-какие, — сообщила Ирина.
Уезжать из Уральска ребята не собираются. Город они назвали уютным, а наших жителей — доброжелательными и отзывчивыми.
«Мобилизация — это только начало, дальше — больше»
Для следующих моих собеседников Уральск — место транзита.
Гоша и Аркадий – братья- близнецы, им по 23 года, приехали из Санкт- Петербурга, направляются в Грузию. Там собираются жить и работать, по крайней мере, первое время, говорят они.
У Аркадия и его брата — технические специальности, связанные с разработкой новых технологий. Они уверены, что применение себе и тому, что умеют, всегда найдут.
— Я и брат работали в этот день, до нас обоих новость о мобилизации не сразу дошла. Наши родители всё услышали и до нас донесли, — рассказал Аркадий.
У них две взрослые сестры, старше их на 20 и 18 лет.
— Нашему отцу — 65 лет, а маме — 63 года. Папа приехал ко мне на работу и без объяснений, со словами «по дороге всё расскажу», буквально запихнул меня в свою машину, а моя так и осталась на парковке. В это же время то же самое с Гошей проделала мама. Мы ехали, а отец мне говорил, что произошло и чем это грозит нам с братом. Я спросил — а как же вы с мамой? В ответ папа почти закричал: «Нам с матерью главное, чтобы вы были живые и счастливые». И добавил: «Мы с матерью не для этого вас рожали, человеку нужно быть счастливым и свободным, я на то и отец, чтобы вам это показать и поддержать».
Пока мы в Уральск добирались, я все думал над этими словами отца. Я понял в тот момент, что я его очень люблю.
Аркадий с волнением рассказывал, что происходило с его семьей за последние дни. Гоша молча слушал, и только в конце разговора произнес: «Мобилизация скорректировала тысячи жизней».
Об Уральске семья Аркадия и Гоши знала от близких друзей семьи, те родом из нашего города. О съёмной квартире договорились заранее — за 60 тысяч тенге за месяц, оплатили вперёд. По приезду парней ждал сюрприз.
— С нас попросили ещё 160 тысяч тенге. Пришлось отдать. Мы с братом сняли всё, что было накоплено нами, мы пахали и зарабатывали. Но здесь много ребят, у кого совсем другие возможности. Я не жалуюсь и не возмущаюсь, во все времена так было, что одному — горе, другому – выгода, просто я подумал — это изменится когда-нибудь или нет? – спрашивает сам себя мой собеседник.
И все же Аркадий говорит, что, несмотря на всю ситуацию с арендой жилья, с таксистами, в нашем городе больше отзывчивых и добрых людей.
— У вас очень красивый город, я совершенно искренне вам об этом говорю. Мы прошлись по старому городу, он же такой исторический. Мы снимаем квартиру в районе «Революции», а это, оказывается, старый центр, интересно… До новой части города пока не добрались. Мы будем в Уральске ещё какое-то время, потом дальше поедем. Наши родители так рады, что мы здесь у вас находимся. Мама сказала нам, чтобы мы по центру прошлись, и оказалась права — нам понравилось. Родители бывали в Уральске несколько раз. В Питере очень много людей из Уральска, особенно студентов. Эх, жаль, что повод приехать к вам в город совсем нерадостный. Верю, что всё изменится в лучшую сторону.
«Не допущу, чтобы сыновья на войну пошли»
Ахмед — чеченец, привёз из Москвы в Уральск трёх сыновей — 18-ти, 23-х и 26 лет. Они сутки ждали перехода границы. Отдали по 10 тысяч рублей за четверых водителю автобуса. Ахмед рад, что, наконец, добрался до Казахстана. Отдохнём, и дальше двинемся в Турцию, — говорит мужчина.
Он родился в Джамбуле. Когда ему был год, родители переехали в Чечню. Рассказывает, что ему стало плохо 24 февраля, когда Путин объявил о вторжении российских войск в Украину.
— Я все время открыто говорил на работе после 24 февраля своим коллегам, что эта война — бесчестная. И молодежи вокруг меня говорю, что надо интересоваться политикой, знать, что делают политики. Иначе ты в один момент окажешься выброшенным из своей жизни. Сюда, в Казахстан, приехала пассивная оппозиция, кто против войны. Они не принимают путинскую политику. Те, кто ее поддерживает, не поехали сюда. А активная оппозиция там, в России, забита на митингах дубинками, сидит в тюрьмах, — рассказал Ахмед.
Ахмед пережил две войны в Чечне. Был ранен, его дом разметало взрывом снаряда. Начинал свою жизнь с нуля в Саратове.
— Россия делает с Украиной и украинцами то же самое, что сделала с Чечней. Я знаю, что это такое — война. Как только сообщили о мобилизации, я кинулся собирать сыновей — они у меня в этот момент в разных городах были. Старших из Москвы забрал, младшего — из Саратова. Там жена с тремя младшими детьми. Ни за что не допущу, чтобы мои сыновья на войну пошли, руки замарали в крови украинцев или погибли.
Мария ДРАЧЁВА
