«Во время бомбежки я громко пою детям»: Казашки-киевлянки о том, что переживают под взрывами российских ракет
Киев находится под постоянным ракетным обстрелом Россией, с начала мая бомбежки баллистическими ракетами стали ежедневными. В этом городе живут три казашки, и они вместе со своими семьями живут общей с украинцами жизнью, спасаясь в бомбоубежищах от российских ракет.
Они рассказали нам, как проживают эту трагедию вместе со своими согражданами, что чувствуют их дети, как семьи переживают взрывы – совсем рядом, и какой они видят Украину в будущем.
«Эти ночные бомбежки изматывают»
Наталья Садыкова – журналистка из Актобе, уехала в Украину от казахстанских репрессий. Они с мужем – казахстанские оппозиционеры. Скоро будет десять лет, как они живут в Киеве. В надежде обрести спокойную жизнь они, как и миллионы украинцев, столкнулись с войной.
Наташа рассказывает, что их маленькая дочь подружилась с мальчиком Пашей – он с родителями покинул свой дом в Бахмуте.
– Люди жили, растили ребенка, радовались жизни, пока их не пришли «спасать». Спасли от всего имущества, осталось пепелище… таких историй множество, сейчас эти люди вынуждены прятать своих детей еще и от российских ракет. В последнее время атакам подвергается именно столица, но она и защищена лучше других городов Украины. Спасибо за это западным партнерам. Сказать честно, таких ракетных ударов не было с начала войны, но Противовоздушная Оборона отбивает все. Киев находится под куполом таких систем как Patriot. По сравнению с тем, что переживают защитники страны в окопах, это мелочи.
В начала мая, рассказывает Наталья, Киев постоянно атакуют ракетами или беспилотниками. Все ракетные удары приходятся на ночь.
– Это делается специально, чтобы убить больше людей, потому что после полуночи начинается комендантский час, да и, вообще, люди спят по ночам и не всегда могут услышать сигнал тревоги. В метро или другие убежища уходят единицы. Большинство остаются в квартирах и придерживаются правила «двух стен». Мы тоже остаемся в квартире. Эти ночные бомбежки изматывают, ты не спишь до отбоя, следишь за новостями, слышишь взрывы за окном… киевляне в шутку называют обстрелы и работу ПВО «Звездными войнами». Когда ракеты ПВО взлетают в воздух, они похожи на светящиеся шары, поражают цели, и те взрываются в воздухе. При этом осколки падают на город, на днях досталось даже Киевскому зоопарку. Бедные животные получили стресс, с ними проводили «антистрессовые мероприятия». Страшно ли в такие моменты? Нет, не страшно. Я злюсь, это чистой воды терроризм, и только аналогичные удары по Москве могут его остановить. Верю в украинскую ПВО, которая в последнее время показывает неимоверные результаты. Украина сумела выстроить такую серьезную воздушную оборону, которая сбивает даже так называемые несбиваемые российские «Кинжалы».
Наташа говорит о детях. Раньше они просыпались от взрывов и пугались. Сейчас они привыкли и могут даже не проснуться от громкого шума. Младшая дочь Наташи, четырехлетняя Айханым, знает, что, если во время прогулки звучит сирена, надо быстро возвращаться домой – «не самый приятный опыт для детства, но имеем то, что имеем».
– Человек привыкает и адаптируется ко всему. Война идет второй год. Ракетные удары оккупантов по столице начались 24 февраля и происходят все время с разной интенсивностью. Сейчас Киев находится под куполом из западных противоракетных систем. В душе огромная дыра. Больно за Украину, за украинцев. Люди гибнут каждый день, чтобы мы жили. Я думаю, что в людях, которые направляют в нашу сторону ракеты, не осталось ничего человеческого. Они военные преступники, которые должны быть наказаны. Будет справедливо, если Украина создаст собственный Моссад и после своей победы будет находить и уничтожать каждого причастного к ракетным ударам, будь то летчики или программисты. Без сроков давности. Все, кому ракетные удары по мирным городам приносят моральное удовлетворение, обязаны сами пережить такой опыт. Надеюсь, что так и случится.
Я все так же всем сердцем люблю Украину и верю в ЗСУ. Все, что происходило дальше, только уверяло меня в собственной правоте. Украинцы – невероятные люди. За девять лет жизни я спокойно освоила украинский язык. Это элементарное уважение к стране, где ты живешь. Сейчас стало заметно, особенно в сфере обслуживания, что Украина переходит на родной язык окончательно. Это правильно. По-русски тоже спокойно говорят, никакой реакции нет. Это все сказки путинской пропаганды.
Я верю, что Украина победит, вступит в НАТО и станет членом Евросоюза. Это будет достойной наградой за все испытания, которые выпали на долю украинского народа.
«С одной стороны – взрывы, а с другой – поют соловьи»
Назгуль Шукаева – уроженка Уральска, закончила Московскую консерваторию и полжизни живет в Киеве. Она певица, часто гастролирует по Европе. За май месяц она и ее сограждане пережили около десяти нападений. Недалеко от дома Назгуль, то и дело, раздаются взрывы. Недавно, когда ПВО отражала атаку, обломки летели прямо на город. Она, как и Наталья, рассказывает о том, что пострадал зоопарк: животные находятся в сильном стрессе. К счастью, обошлось без жертв.
– Каково жить среди всего этого … очень страшно. Ночи беспокойные. Мы спим одетые. Кто живет в центре, все идут в бомбоубежище. Позавчера был взрыв, четыре часа была воздушная тревога ночью, и люди просидели все это время в бомбоубежище с животными и детьми. Все в состоянии упадка. Мои дети просыпаются по ночам от взрывов, у нас большой дом, и он сильно трясется. Бывает, стоишь у окна, видишь красное небо, все взрывается. И понимаешь, что в любую минуту может попасть в твой дом. Ты все время живешь на грани того чувства, что что-то случится.
Во время бомбежки я включаю дискотеку и громко пою, чтобы дети не чувствовали моего страха и ужаса за окном.
Этот стресс забирает очень много сил. Мои друзья перестали спать, спят очень плохо, все выжаты. Но все равно – дух победы есть. Ждем, верим, что все решится победой. Именно эта вера, это ожидание дают силы.
Это странная ситуация: с одной стороны – взрывы, а с другой стороны – поют соловьи. Очень громко поют. Мы недавно разговаривали с соседкой, и она говорит: «Слушай, всегда была такая тишина, раньше птицы не пели, а теперь они постоянно поют, шум-гам». Я не знаю… будто природа говорит «нет!» этому всему. Наш голос жизни – громче.
Назгуль рассказывает, что по ночам в Киеве – комендантский час, и снимать происходящее не разрешается. Нельзя показывать геолокации. Информация закрытая и распространение преследуется законом. Дочь Назгуль Амина несколько дней истерично плакала и не могла остановиться. На ночь Назгуль дает дочери успокоительные. Но при этом, и Назгуль повторяет это много раз, «Киев – живет, Украина – живет и работает». В городе работают магазины, больницы и службы доставки. В экстренном режиме работают психологи, которые оказывают поддержку гражданам.
– Многие мужчины ушли воевать. Очень много смертей вокруг, похоронок, покалеченных, людей с ПТСР. Недавно я выступала в Лондоне, там был благотворительный концерт. Мы собрали большую сумму денег на медикаменты под Бахмут. Компания, которая организовывала сбор, отправляла гуманитарную помощь. Из Казахстана тоже очень много приходит помощи. Мы чувствуем поддержку от разных стран. Я смело могу сказать «спасибо» от украинского народа.
Мы стараемся как-то обустраивать жизнь, но все равно – постоянное напряжение. Раньше, бывало, ходишь по Крещатику, по Майдану, девочки смеются, радуются. А сейчас такая нервная обстановка, будто человека тронь – и он взорвется. У меня одно сильное чувство, точнее, один вопрос: «Когда все это закончится?».
Назгуль говорит, что всю жизнь старалась уходить от ненависти, потому что считает, что она разрушает ее близких, поколения и мир в целом. Она привыкла жить в любви и гостеприимстве, и Украина помогала ей в этом. Она все-таки прошла фазу ненависти, которая на время даже стала подспорьем и поддержкой для нее и ее сограждан. Но теперь силы на ненависть закончились. Как и на многое другое.
– Вокруг Киева разрушены дороги. За Киевом – надписи «заминировано». Украина усеяна трупами. И с той стороны, и с этой. Украинские парни, молодые, светлые ребята, самые лучшие ребята, гибнут в этой непонятной, сраной войне. Вот и все, что я могу сказать. Что изменилось с 24 февраля? Ничего, в том плане, что ты все время работаешь над собой. Стараешься уделить много внимания родным, детям, дать заботу. Живешь моментом. Потому что ты не думаешь о том, что будет завтра. Эта война дает концентрацию на мгновении. Ты переживаешь все настолько остро… ты как будто обнаженная. Как и год назад, искусство маленьких шагов спасает. Передала что-то, вышла на сцену – молодец. И так постоянно. Находишься в состоянии энергосбережения. Любая лишняя эмоция может выбить из строя, и ты после нее не сможешь даже встать. Буквально. Я стараюсь заниматься творчеством, чтобы, знаете… жизненная энергия цвела.
С момента нападения России русский язык стал восприниматься украинцами как триггерная точка. Многие осознанно перешли на украинскую мову. Русский стал языком оккупантов. Хотя, если кто-то на нем разговаривает, нет агрессии. Я сама стараюсь переходить на украинскую мову, у меня большой акцент, мне сложно, но я хочу говорить на этом языке в этой стране.
Честно скажу – я не знаю, какое я вижу будущее. Это вопрос к Богу. Есть две дороги, две ветки во временном пространстве. Одна – где Украина заживляет раны, восстанавливается, меняет законы, системы восприятия, уходит коррупция. А вторая ветка – где война с Россией продолжается очень долго. И эта война будет бесконечна. Там, где появляются они – высасываются все соки.
Дети спрашивают: «А мы умрем?»
Наша третья героиня – Алия Турусбекова – вместе с мужем, известным оппозиционером Владимиром Козловым, переехала жить в Украину из-за репрессий. Она начинает разговор, рассказывая, что никогда в своей жизни не думала, что будет жить в стране, где идет война. Что будет прятаться в подвалах, бежать в бомбоубежища, хоронить друзей и знакомых, хоронить детей.
– Война – это страшно и жестоко. Мои дети, как и миллионы других детей Украины, рано повзрослели, детство закончилось 24 февраля 2022 года. Нам, взрослым, было страшно проснуться в четыре утра от взрывов. Что говорить о детях?
У меня нет ответа на вопросы моих детей, когда закончится война, почему россияне хотят нас убить, а если ядерный взрыв, мы все умрем…. ?!
Думаю, многие украинские дети задают подобные вопросы.
С первых часов войны мы с детьми были в подвале у соседей, где пять семей прожили, помогая друг другу, больше двух недель. Никто никого не притеснял, были люди разных национальностей и вероисповеданий, всех нас объединил подвал украинской семьи. И я всегда буду благодарна им. Чего не могу сказать о некоторых родственниках, живущих на территории страны-агрессора. Когда над нашим массивом шел воздушный бой, когда была оккупация близлежащих населенных пунктов, где оккупанты убивали людей, они писали нам сообщения: «Все будет хорошо, вас едут спасать».
Я человек эмпатии. Я помню, как мне было больно и как я очень сопереживала трагедиям в клубе «Хромая лошадь», в ТЦ «Зимняя вишня» и других. Но тот ужас и беспредел, что натворил «русский мир» в Украине, потушил во мне чувства сопереживания… Когда это случилось? Возможно, после того как я выбирала крест и венки с прощальными словами для маленькой девочки, которую убила эта война. Когда, прощаясь с ней, я целовала ее в холодный лобик. Или тогда, когда поседевший от страха и переживаний, мой сын сообщил мне, что, если со мной что-то случится, то он тоже умрет. А, может, тогда, когда я как волонтер ездила в Бородянку, где взорванный дом пугал своими черными обугленными глазницами-окнами. Он был наполнен смрадным трупным запахом. Таких «а может» – тысячи.
Война в Украине показала мне, что только единая нация может быть непобедима, только все вместе могут победить эту войну. Да, в Украине были и есть еще «ждуны русского мира». СБУ ежедневно, до сих пор, сообщает о задержаниях, арестах и судах над ними. Я знаю, что и в Казахстане очень много таких людей. Я уже устала писать, что война – это ужасно и страшно. Война – это просыпаться под звуки взрывов, война – это жить от тревоги до тревоги, прячась в бомбоубежищах, это вопросы от детей: «А мы умрем? Почему нас хотят убить? А в Казахстане есть нормальные убежища?».
Я уже просыпалась однажды, 24 февраля, в стране, где началась война. И я не хочу такого для Казахстана. Я не хочу, чтобы у нас были Бучи и Мариуполи. Война калечит не только тела, но и души. Жизнь миллионов изменилась. Война заставляет покидать дома, находиться в разлуке с родными и переживать потери близких. Война навсегда изменила нас. Мне жаль, что некоторые граждане нашей страны не понимают всего этого. В Киевской области, недалеко от нас, в одном из сел были такие же ждуны. Когда пришли оккупанты, то их использовали, а потом убили за ненадобностью.
Что касается украинизации общества, то она есть, и это хорошо. Граждане Украины, как и Казахстана, да, как и любой другой страны, должны знать государственный язык. Я, как русскоязычный человек, тоже пытаюсь перейти на украинский. Не потому, что меня тут ущемляют и угнетают, нет, этого нет, а потому, что это мое личное желание, я хочу узнать культуру, искусство Украины, и лучше всего делать это на украинском. Не знать языка страны проживания может гость, идиот или оккупант, насаждающий свой язык.
Украине сейчас сложно, но я уверена, что она обязательно победит. А нам надо смотреть и делать выводы. Война — тот случай, когда не надо учиться на собственных ошибках. Всем нам я желаю мирного неба.
